— Ты… Ты считаешь, что так и должно быть? Это правильно?
— Что именно?
— Ну… Что Сергей не стал бороться… за себя…
— Как раз за себя он и борется, а не за кадровое здоровье родной милиции, — успокоила подругу Кира. — А еще — за вас троих. Ему проще уйти так, как ему предложили. Иначе вцепятся, начнут гнобить, выживать — только хуже будет…
Женщины помолчали, и вдруг Кира почувствовала — все сказано, пора уходить.
— Спасибо, Люда. — Она шагнула к двери кухни.
— Погоди, — остановила ее Людмила. — Честно говоря, я и сама хотела услышать что-то в этом роде. Зато теперь я знаю: те, кого я уважаю, все понимают. Знаешь, Кира… Одним словом… Вот что, давай ты пока приляжешь на диванчике в гостиной, там есть подушка и плед. Ты плохо спала — подремли часок. А в обед мы с тобой вдвоем к Сергею съездим, плов ему отвезем. Ну как?
Кира ждала звонка. И не одного.
— Хорошо. Ты меня в самом деле так накормила, что глаза слипаются и ноги не ходят…
Свой остывший чай она так и не выпила.
После обеда в больнице стояла воскресная тишина.
Женщины старались говорить с Бражником о чем угодно, кроме его увольнения. Сергей чувствовал это и был признателен и жене, и Кире: он и сам сейчас не хотел пускаться в ненужные объяснения и лишний раз возвращаться к этому вопросу. Наоборот, после разговора с начальством у него вдруг стало так спокойно на душе, как не бывало уже давно. Удивительно, но даже сон стал налаживаться. Оказавшись в больнице, он бо́льшую часть времени спал, а просыпаясь, равнодушно давал пояснения куче всякого народа — от следователя, которому передали «дело Подлесного», до киевского полковника из милицейского главка.
Между прочим, полковник этот оказался вполне нормальным мужиком. Даже забавный анекдот рассказал перед тем, как попрощаться.
Бражник как раз начал рассказывать его Людмиле и Кире, когда ожил мобильный Березовской.
— Слушаю! — поспешно крикнула та в трубку и тут же с оттенком разочарования протянула: — Да-да, здравствуйте, Виктор…
Некоторое время она молча слушала собеседника.
— Говорите — не по телефону? Хорошо. Я сейчас как раз в больнице, только в другом корпусе. Обязательно приду.
— Шамрай? — спросил Сергей, когда Кира нажала «отбой».
— Шамрай.
— Чего хочет?
— Говорит — серьезное дело. Придется сходить. Ты еще посидишь, Люда, или…
— Посижу, посижу, — успокоила ее Людмила. — Мы с тобой еще и пообедаем.
Выслушав журналиста, Кира Березовская поняла: обедать сегодня точно не придется.
— Что ж вы раньше молчали? — сурово спросила она.
— Просто не думал, что это так уж важно. — Виктор пожал плечами.