Во-первых, она чувствовала, что обречена стать матерью-одиночкой. А при ее работе это не слишком хорошо для ребенка. Значит, решила она, от материнства придется отказаться. Все равно оно из радости, описанной во многих книгах, превратится в сплошную муку.
Во-вторых, она, конечно, могла бы попробовать удержать при себе мужчину, отца ее предполагаемого ребенка. Кира прекрасно понимала: иной раз даже серая мышь способна повернуть семейную ситуацию так, что ее красавец-муж никого, кроме нее, не захочет видеть до конца своих дней. Семейное счастье связано с женской красотой в последнюю очередь, или красота тут вообще не имеет никакого значения. Но у женщин, не отмеченных печатью красоты, все-таки было то, чего Кира ни одному нормальному мужчине дать не могла: они получали удовольствие в постели и умели этим удовольствием делиться. Однажды она случайно услышала краем уха сказанное в ее адрес словечко «бревно», и, хотя первой ее реакцией была обида, позже, поразмыслив, женщина поняла: правда звучит обидно, но обижаться на нее может только глупец. И поскольку Кира не считала себя глупой, то логично рассудила: нормальному мужику трудно терпеть рядом с собой «бревно», пусть оно хоть сто раз мать его детей. А ненормальный ей и самой ни к чему.
Кто-то при ней обмолвился: от этого лечатся. Но Кира Березовская решила не забивать себе голову всякой чепухой, поставила на личной жизни жирный крест и с головой ушла в работу. Следователя городской прокуратуры Киру Антоновну Березовскую с тех пор не интересовало в жизни ничего, кроме службы и непосредственных обязанностей. Ее невозможно было заинтересовать перспективой карьерного роста, деньгами и прочими материальными благами. Квартиру она в свое время получила, одной комнаты ей хватало с головой, потребности следить за новейшими веяниями моды у нее не было, она не имела никаких посторонних увлечений, а следовательно — и слабых мест.
Неудивительно, что опер Сергей Бражник испытывал странное влечение к этой следачке-чудачке. Нет, как женщина она его нисколько не привлекала. В этом отношении Сергей оказался вполне старомодным — привык к жене и думать не думал о том, чтобы как-то разнообразить свою интимную жизнь. Даже имея на оперативной связи среди прочего контингента нескольких недешевых проституток, он ни разу не клюнул на «шару», хотя большинство его коллег, и не только холостых, без малейших укоров совести пользовались служебным положением, не считая эти «пистончики» супружеской изменой.
Нет, в этой некрасивой и упрямой женщине-следователе опер почувствовал родственную душу.