Версия заказного убийства в ходе конкурентной борьбы в финансовых кругах выглядела более приемлемой. Если бы в банкира стреляли лет десять назад, Бражник точно знал бы, где и кого искать. Но сейчас, в условиях усиливающегося экономического кризиса, банки «сгорали» один за другим без всякого вмешательства извне. Поговорив накоротке с несколькими работниками банковской сферы, Сергей, среди прочего, услышал и такое: дескать, вполне вероятно, что в скором времени мелкие банки начнут сливаться и образовывать финансовые группы. Так больше шансов удержаться на плаву и пережить тяжелые времена, которые неуклонно надвигаются, если верить всяческим медиа. Но из-за того, что житомирское отделение банка «Родослав» потеряет директора, никому в банковском мире легче не станет.
Именно поэтому сотрудники и коллеги Поддубного с готовностью давали показания. Бражник, хоть и не часто сталкивался с людьми этого круга, но имел некоторое представление об их жизненных принципах. Например, на контакт с правоохранительными органами даже рядовые клерки шли крайне неохотно. А тут вдруг куча звонков, все желают свидетельствовать, все хотят помочь. В какой-то момент Бражнику даже показалось, что убитый вообще не имел врагов — что само по себе невозможно и к тому же подозрительно. Ведь у любого банкира врагов более чем достаточно. Правда, эти враги не стреляют в упор и не бегают за жертвой с ножом в приступе пьяной ненависти.
Даже версия бытовой мести отпала сама собой: ни жены, ни любовницы Поддубный ни у кого не отбивал. И хотя история его знакомства с Тамарой Томилиной никому толком не была известна, ею особо не интересовались, поскольку скандальной составляющей там просто не было. Ну, завязался роман у богатого человека с бедной девушкой. Ну, стала она его любовницей. Ну, приобрел он ей скромную квартиру. Ну, содержит. Что тут такого особенного? Версия о причастности любовницы к убийству возникла было у следствия, но вскоре отпала: смерть банкира оставила Тамару без средств к существованию. Разумеется, Кира не исключила окончательно Томилину из числа подозреваемых. В ее отношениях с Поддубным следовало еще основательно покопаться: что, если там обнаружатся какие-то скрытые до поры факты?
Правда, рыться в интимной стороне жизни этих двоих не пришлось. На горизонте замаячил некто Денис Ковалевский и сразу же занял место главного подозреваемого. Мутный тип с мутным прошлым и не менее мутным настоящим. Ковалевский, известный под погоняловом Акула Дэн, время от времени всплывал в Житомире, после чего снова куда-то глубоко заныривал. После каждого такого «нырка» по поверхности еще долго расходились круги: об Акуле Дэне было слышно то во Львове, то в Киеве, то в Донецке, то вдруг начальник отдела по борьбе с экономической преступностью принимал у себя польских коллег, делясь с ними самой исчерпывающей информацией о господине Ковалевском. Подлость ситуации заключалась в том, что Акула Дэн, успевая пакостить в различных регионах Украины и Европы, за все время своей деятельности ни разу не сидел. Разумеется, его «принимали», допрашивали, но затем всякий раз волшебным образом освобождали из следственного изолятора или даже в зале суда, что случалось уже дважды.