— Мутная была история, — согласился Бражник. — По-моему, уже следующей весной, после революции, у нас куча народу вылетела из-за коррупции. В том числе и дело Кострицы им припомнили.
— Нашим тоже досталось, — кивнула Кира. — Только дело все равно развалилось. Шамрай тоже отказался от своих показаний. Как и все остальные. Перепутал, понимаешь. Ошибочка вышла. Но знаешь, как и почему так вышло?
— Купили или запугали?
— Однажды утром, в конце июля, Виктора остановили прямо на улице и запихнули в машину… — Кира говорила спокойно, буднично. — В машине завязали глаза. Потом вывезли куда-то за город или в частный сектор, не суть важно. Заволокли в специально подготовленный погреб, оставив под потолком слабенькую лампочку, и приковали цепью к стальной скобе, вмурованной в бетон. А напротив, тоже на цепи, посадили здоровенного свирепого волкодава.
— Ничего себе!
— Причем, — продолжала Кира, — собачью цепь сделали вполне определенной длины. Даже натянув ее, пес не мог дотянуться до пленного на каких-то полметра. Выйти из своего угла он не мог. Неверный шаг — и зверюга схватит за ногу, за руку, да за что попало. Пес рвался вперед, стоило парню просто пошевелиться. Виктор кричал, пытался что-то объяснить, попросить — напрасно, с ним никто не общался. Так он провел в подвале с глазу на глаз с псом целые сутки. Голодный, раздетый до трусов. Под утро он уже весь был в собственной и собачьей моче, потому что сток в подвале отсутствовал. А псу хоть бы что: он просыпался от малейшего движения потенциальной жертвы…
Березовская сделала паузу. Бражник не знал, что сказать, хотя видал всякое, даже похлеще.
— Утром Шамрая вытащили наружу. Лиц своих похитителей он не видел, на всех были черные балаклавы. Его обмыли ледяной водой из шланга, швырнули одежду, а когда он оделся — снова запихнули на заднее сиденье машины. Там ему налили стакан водки и сунули в руки твердую папку, лист бумаги и ручку. Пояснений не последовало, но Шамрай все понял и написал так, как ему неоднократно советовали уже несколько раз и по телефону, и в личных беседах. После этого его отвезли в прокуратуру. У входа уже стояла его мать, насмерть перепуганная и заплаканная. Вместе с сыном, которого алкоголь на какое-то время привел в адекватное состояние, они прошли к следователю. И Виктор вручил ему заявление… Вот так и была поставлена последняя точка в деле Кострицы. Говорят, что после этого Шамрай глухо запил. Мать сначала кинулась было искать правду, подала заявление о том, что ее сына выкрали, но через пару дней дала задний ход — никаких перспектив. А Виктор пил вмертвую, и она была вынуждена везти его куда-то в Киев, чтобы уложить в специализированную больницу. Все это тянулось до поздней осени. Но знаешь, что любопытно? На работу в эти самые «Необычные факты» Виктору удалось устроиться как раз во время событий в Киеве. Майдан, всем не до работы, и уж тем более не до всякой там чертовщины, о которой эта газета писала и тогда, и сейчас… — Кира снова помолчала. — Но на самом деле и к нынешней истории все это имеет кое-какое отношение.