Когда за рыдающей и находящейся почти за гранью разума леди Баллантайн закрылась дверь, принцесса откинулась на спинку кресла и произнесла с недоброй улыбкой:
– Наверное, она отправилась тренироваться называть меня мамой. Что ж, любезные дамы, вернемся к нашим делам.
Часом позже, резиденция ее величества, малая библиотека
Бывают женщины, похожие на кошек. Как бы ни била их жизнь, они всегда умудряются приземлиться на все четыре лапы. Леди Джейн Баллантайн была скорее фениксом. Чтобы продолжать жить, ей было необходимо догореть до конца, а затем возродиться из пепла, подобно мифической птице.
Итак, Джейн догорала. В библиотеке. Спрятавшись ото всех и лелея свой позор и свою обиду. Она ни на секунду не поверила грязной дикарке, ни на мгновение. Как же! Станет эта сластолюбивая чертовка домогаться ее достойного батюшки! А даже если и станет, в пику ей, Джейн, вряд ли герцог Баллантайн захочет положить на алтарь непонятно чего всю свою – и что даже более важно – ее, Джейн, будущность. Так что мерзкая Белладонна просто намеревалась ее уязвить. И ей это удалось. Черт! Агата видела ее, Джейн, позор. А Агата – это не прилипала мисс Спарк и не джаргаморская принцесса без связей и возможности их завязать. Агата вхожа в те же гостиные, что и Джейн, и ко всему прочему обладает острым язычком.
Джейн сидела в углу комнаты, полускрытая боковинами книжных шкафов, которые именно в этом месте образовывали небольшое угловое пространство, достаточное для одного стула. Она забилась сюда в надежде спрятаться от мира, и ей, кажется, это удалось. Судя по всему, эта библиотека резиденции посещалась редко.
Девушка рассеянно крутила в руках свой коммуникатор, пролистывая информационные файлы. Разрешение на брак… Леди Баллантайн душераздирающе вздохнула. Кому теперь нужен этот нелепый документ? Джейн заплакала, нисколько не заботясь о том, как она выглядит. Плачущая женщина – зрелище неприглядное. Когда Джейн использовала слезы в качестве оружия против родительского произвола или невнимания какого-нибудь достойного джентльмена (никто же не думает, что леди Баллантайн всю жизнь провздыхала в ожидании, когда Ярвуд обратит на нее свой взор, и игнорировала приятные интрижки?), плач становился целым театральным представлением в обрамлении глубоких вздохов, бледности, блестящих опущенных долу глаз, а слезы – две-три – подобные драгоценным жемчужинам – стекали по фарфоровым щечкам. Сейчас же рот Джейн раскрылся как у младенца, она громко со всхлипами дышала и вытирала мокрое лицо рукавом ненавистного розового платья. Черт, черт, черт…