— Шестьдесят, — с весьма неожиданными интонациями выдал Сумароков.
Чуть оглянулась — он опять стоял у меня за плечом, окинула задумчивым взглядом. Тот ответил загадочной улыбкой.
Я точно пропустила что-то важное… Оставалось понять — что?
Задаваться вопросом долго не пришлось. Отвлеклась я только на мгновение, а когда развернулась, рядом с ложементом стоял Джастин и смотрел на меня. Глаза в глаза, не пытаясь подчинить или желая подчиниться, но принимая мое право распоряжаться его жизнью и смертью…
Все это было совершенно не вовремя, но… мои мальчики сами выбирали, когда добавить своему капитану проблем.
Клятву преданности Джастин мне так и не дал. Возможности были, но… каждый раз случалось что-либо, не позволяющее ему произнести слова ритуала. Потом все забылось, отодвинулось, стало не важным… для меня. Что думал об этом мой второй пилот, я не спрашивала, предпочтя оставить все, как есть.
— Семьдесят, — добавил экспрессии Антон, успев как раз, пока скайл опускался передо мной на одно колено.
— Принято, — выдохнула я, не шевельнувшись. Хоть что-то вокруг меня должно было оставаться неизменным. Хотя бы я сама. — Стабилизирующие на мощность. Подготовка к центровке. Костас, Дальнир, корректировка курса.
Слившееся в одно: «Принято!», резонировало с биением пульса в жилке на виске. Шаре бы мне сейчас точно не помешал.
С желанием я опоздала, на дисплее моего терминала появились два расчета. Одновременно! Завизировав своим кодом, отправила Тарасу. Вот кого происходившее между мной и Джастином нисколько не беспокоило.
Завидовать ангелу не стала — сама бы я вряд ли взяла на себя штурвал в подобных обстоятельствах. Несмотря на азарт и то самое «слабо», которое уже неоднократно помогало выходить из самых нестандартных ситуаций, предел своих возможностей, как пилота, мне был известен.
— Моя сила и воля, мой путь и моя слава, — начал Джастин, не отводя от меня взгляда, — мой выбор и моя преданность…
— Восемьдесят, — вклинился в возникшую паузу Сумароков.
Это был уже не бардак!
Желание рявкнуть задавила в зародыше. Ко всем своим ошибкам добавлять еще и эту точно не стоило — не заслужил Джастин такого отношения. Да и понятно было, что именно вытворял — игра с Судьбой. По крупному! Когда на кон все, что у тебя есть — честь, свободу, жизнь!
Воспоминание о Судьбе было совершенно некстати, вырывая из прошлого Рауле и… меня на его рисунке карандашом в образе богини самаринян Тайраши.
— Девяносто! — с каким-то священным трепетом сорвалось с губ Антона, вторя моим собственным мыслям. — Удаление нуль девяносто пять.