На двенадцатый изголодавшийся по нагрузкам мозг подтолкнул к новому развлечению — изучению языка. Из всех экзотических, Кэтрин выбрала самаринянский. И довольно сложный, и… как маленькая, но месть. Через полчаса самостоятельных занятий — доступ к необходимым ресурсам ей предоставили, она поняла, что с местью переборщила, но отступать было поздно. Еще спустя три начала получать от процесса удовольствие. Ощущалось в древних фразах что-то… манящее, словно уже сами звуки были способны приоткрыть ей дверь к тайне.
На двадцать пятый день… дернулся командный. Не вовремя.
Удар она пропустила — дарк среагировал на ее рассеянность, но буквально на долю секунды позже. Когда она пришла в себя, вокруг суетились медики. Наверное, так было лучше. В любом другом случае Кэтрин вряд ли бы смогла сдержать эмоции.
Нет, она все еще не верила, что Шторму удастся вытащить ее из Шехира, но… о ней помнили и делали все возможное и… про невозможное она старалась не думать.
Вечером этого же дня ее навестили…. Не тот, кого она хотела бы увидеть. Чтобы повторить то, что уже сказала Нэшэвишу: «Ненавижу!»
— Это было обязательно? — Фархад, несмотря на внешнюю расслабленность, был в ярости.
Один глаз у Кэтрин заплыл практически полностью, но медикам не удалось ничего сделать, кроме как констатировать сотрясение мозга. Первый же введенный ей препарат едва не отправил к праотцам. Поисковый луч, пробудивший командный, лез к специдентификатору. Судя по всему — добрался, эти боты врубались только в самых критических ситуациях.
Еще не приказ на уничтожение, но… фактически крайняя мера.
— Вы о чем? — чуть слышно прошептала она, даже не сделав попытки оторвать голову от подушки. Слабость, и правда, была запредельной.
— Кэтрин Горевски покинула Ярлтон десять дней тому назад. Живая и здоровая.
— Я не удивлена, — выдохнула она, закрыв здоровый глаз. Мгновение слабости — не более. — Вы пришли попрощаться?
— Ну, зачем же так, сразу? — с легкой насмешкой протянул демон, пододвигая стул ближе к ее кровати. — Вам достаточно проявить благоразумие и мои спецы избавят вас от наследия службы у Шторма. Не сразу, конечно, но через пару месяцев вы уже забудете, что стояли на пороге смерти.
— Это предложением поменять командира?
— Ни в коем случае! — не без экспрессии воскликнул Фархад. — Всего лишь сменить свой гнев на милость.
— И эту постель на ту, которая в личных покоях императора, — прошипела она, борясь с подступившей к горлу тошнотой. Чувствовала Кэтрин себя… хреново. И без присутствия поблизости этого типа.
— Еще не так давно она вам нравилась, — вроде как вскользь заметил ее собеседник.