— О чем? — усмехнулся Хандорс. С горечью. Но думал не только о Кэтрин, но и о ситуации в семье. Тяжелой, как после похорон.
Его действия одобрили — предательство одного пятном легко на всех, но осадок все равно остался. Осадок и опасения. Кроме казненного — девять братьев, племянники, собственные дети…. Шелар под пытками не назвал ни одного имени, относящегося к их роду, но как оно было на самом деле….
— О том, что любишь! — вспылил Фархад, но тут же отступил…. Не время было говорить о любви.
Но если сейчас не время, то наступит ли оно когда-нибудь….
— Я извинюсь перед ней за наши действия….
— А если, — вскинулся опять Фархад, — что-нибудь нестандартное?!
Ответный взгляд Хандорса был холодным, мертвым….
Любого другого могло испугать, но только не Фархада. Не тогда, когда он лихорадочно искал выход из ловушки, в которую их загнал человеческий полковник.
Нет, они могли пойти самым простым путем — оставить все, как есть, переложив вполне вероятную гибель Кэтрин на совесть самого Шторма, но… легко решать судьбы тех, кто останется в памяти лишь именами или цифрами, а вот если так….
Фархад хорошо понимал Хандорса — видел, как она готова была рискнуть собой, но спасти пусть и бывшего, но возлюбленного. Не по долгу — иначе просто не могла.
— Отсрочка, не более, — качнул головой император. О чем именно нестандартном подумал брат, он догадывался. У самого мелькала такая мысль… еще тогда.
— Шанс, — поправил его Фархад, едва ли не впервые за последние дни улыбнувшись.
— Не любишь проигрывать, — оценил уточнение Хандорс.
— Не люблю, — согласился глава службы безопасности. — А еще не хочу, — продолжил он жестко, глядя прямо в пустые глаза брата, — чтобы его ночи рядом с ней были спокойными.
Хандорс лишь качнул головой:
— Ритуал крови не сделает ее демоницей.
— Она спасла тебе жизнь. Ритуал крови — награда спасителю. Даже если об этом не оповещать широко, она все равно будет обязана посещать те мероприятия, что прописаны регламентом. Правительство Союза не посмеет пойти против наших традиций. А при случае ты вполне можешь заявить на нее свои права. Ты принял ее в свой род….
Хандорс сощурился, глядя на Фархада, но… не видя его. Перед глазами была та, о которой они говорили. Не забытая….
— Ее боты могут не принять мою кровь, — все так же, отстраненно, произнес император. Предложение брата было настолько притягательным, что здравый смысл, утверждающий, что он сделает только хуже, окончательно оттолкнув от себя Кэтрин, практически заткнулся. Не ему спорить с тем, что дарило надежду когда-нибудь все исправить.