Капитан не пошел по главной аллее. Он укрылся в саду, в который въезжали серебристые лимузины. Капитан увидел, как Юрик выглянул из окна, затем ушел в глубь кабинета откуда треснул выстрел.
Следующим утром Капитан зашел в бар ресторана «Арагви» — единственное место в городе, где подавали приличный кофе по-восточному. Всегда приветливый и словоохотливый армянин Андрюша молча поставил перед Капитаном чашку кофе и положил газету. Из траурной рамки скалился Юрик. «Несчастный случай оборвал жизнь крупного организатора промышленности и транспорта, туристического и банковского бизнеса Юрия Николаевича Слюсаренко», — прочел Капитан.
— Уже знаете? — плюхнулся рядом пьяненький журналист Пржешевский. — Чистил оружие и закатал себе в лоб. Бармен! Двести грамм коньяка!
— Не велено сегодня отпускать спиртное. Траур! Кофе могу подать, — ответил Андрюша.
— Кофе так кофе! — ухмыльнулся журналист.
Он вытащил из кармана плоскую бутылочку коньяка и сделал несколько глотков.
— Не желаете? — спросил он Капитана. — «Малый шлем», канадский, дерьмо!
— Я только по праздникам, а сегодня траур, — отказался Капитан. — Как ваши очерки о круизе?
— Не будет очерков. Пошел я сегодня к преемникам Юрия Николаевича за авансом… Ничего не надо, говорят, в круиз за наш счет прокатился — и ладно! Дали деньги на билет до Москвы, сказали: «Уезжай сегодня же! И ничего об этой поездке не публикуй! Не то все, что на тебя потратили, по суду вытащим». Так-то!
— Поздновато уже в аэропорт? — посмотрел на часы Капитан.
— Ничего вечерним поездом, плацкартным уеду.
Месяцем позже похоронили Машу Громову, умершую от только что открытой болезни «смертельная бактерия». Свою квартиру, деньги и машину она завещала Капитану.