– Давай! Давай!
Сашка вошел в азарт, взмахивал снова и снова, но Аня увертывалась, подпрыгивала, крутилась юлой и каждый раз оставалась незадетой. Еще Сашка заметил, что Аня не пытается убежать и даже не отходит далеко в темноту.
Потом, когда он попробовал ударить в очередной раз, Анька встала перед ним и резко выставила палку, подпиравшую недавно посаженное деревце. Ремень обернулся вокруг палки, девочка резко потянула и вырвала его из Сашкиных рук.
– Сдаюсь, – поднял руки обезоруженный Сашка, но без обычной игровой радости. Не удержался от вопроса: – Ты дома так научилась?
– Ага, – ответила Аня, разматывая ремень. – Не будешь же драться с родным отцом. Помоги-ка, я тут, как балбес, чуть деревце не попортила.
Сашка помог вставить колышек в землю.
– Ладно, побегу я, – сказала Аня. – Я сейчас возвращаюсь, как в обычное время после секции, претензий не будет, – добавила она.
– Ань, я провожу тебя, хорошо?
Аня хотела ответить обычной колкостью: сто лет сама домой добиралась. Но, услышав Сашкин тон, взглянула ему в глаза. И ответила:
– Давай до угла, лады? Там мне уже наискосок через двор.
Идти было недалеко, шли молча. Аня злилась на себя за откровенность. Сашка это понял.
На углу девочка проговорила:
– Всё. Беги. Вообще-то, по уму, это тебя надо теперь провожать до подъезда.
– Ничего, он освещенный. И улица перед ним тоже, – бодро доложил Сашка, хотя почувствовал, как все страхи этого утра возвращаются к нему. И чтобы не дать им победить, добавил, глядя на Аню: – Насчет тебя мы тоже чего-нибудь придумаем. Мы же Звено!