Хочешь жить, Викентий? (Орлова-Маркграф) - страница 58

Главный вход в общежитие охраняли посменно две равнозначные по грузности и по грозности вахтерши. Жизнь их имела великий смысл — оградить молодые тела и души наших девчонок от опасных, бессовестных парней. А то, что они все были такими и у всех у них на уме одно и то же, — в этом вахтерши не сомневались.

На самом деле мне от Нельки нужно было совсем другое, а именно — учебник по акушерству, который она у меня выпросила, потому что свой потеряла, а второй ей в библиотеке не дали. Завтра у нас годовой зачет по акушерству, а я вдруг обнаружил, что Промокашка мне учебник так и не вернула.

Я подошел к дому со стороны Калышинки, куда выходило окно Промокашки, обитавшей в общаге уже второй год. Кинув заготовленный камешек в открытое окно, я подождал минуту. Ответа не последовало, тогда я кинул еще парочку камешков.

— Ты что?! — сердито прошипела Промокашка, высовывая голову, похожую от обилия разноцветных заколок на клумбочку у нашего Дома культуры. — Всю кровать мне камнями забросал!

— Учебник гони! — потребовал я.

— Ой, Сандрик, а мы как раз занимаемся. Мика Потёмкина пришла мне помочь. — Ее глазищи сияли светлой ангельской голубизной. — Я вылечу из училища, если не сдам.

Потёмкина вообще-то была Милой, но Промокашка, а вслед за ней и другие девчонки звали ее Мика.

— Ну ты, Нелли, и простая! — сказал я, заменив этим прилагательным все остальные, которыми приложил бы в этом случае любую другую девчонку. Ни тупой, ни дурной, ни безмозглой не назвал я ее. — Ладно. Я могу осенью акушерство сдать. Когда учебник освободится.

Нелька всерьез поверила мне и заволновалась:

— Ой, мне тебя жалко, Сандрик, ты же можешь с нами учить! — прошептала она, озираясь. — Лезь в окно!

Мне понравилось это предложение. Я обшарил стену глазами.

— Давай по пожарке. А потом по выступу, — посоветовала Промокашка. — К Тоньке брат так залезал.

— Что, уже и брата не пускают церберы ваши?

— Да у брата фамилия другая, тетя Поля и не поверила, что брат.

Я влез по пожарной лестнице, перешел на довольно широкий выступ, идущий под окнами второго этажа, и запрыгнул в Нелькино окошко.

— «Я здесь под окном…» — ехидно пропела Потёмкина, не вставая со своего преподавательского стула, и миленькое лицо ее исказила усмешка.

— Сандрик, мы девятнадцатый вопрос повторяем. Три периода прохождения плода по родовым каналам. Я ника-ак не могу запомнить! — простонала Нелька.

Я подошел к столу и рассмеялся. Рядом с учебником лежал муляж женского таза и кукла-голыш соответственного размера.

— Чье это?

— Таз Танькин, а кукла моя, мне ее в пять лет подарили, — ответила Промокашка.