День гнева (Степанов) - страница 120

— Покойник, следовательно, потолок дела, по-твоему?

— А ты как думаешь?

— Я думаю, ты весьма доволен одним обстоятельством.

— Каким это?

— Тем, что покойник — покойник. Тем, что вышло все так, как ты хотел.

— Ты на что-нибудь на меня в обиде, Саня?

— Я никогда тебе, Сережа, не прощу, что, зная многое, ты ничего не делал, ждал.

— А что я должен был делать без доказательств?

— Я не люблю генеральских игр, Сережа. Во время войны я спокойно терпел жирных генералов, потому что видел: они догадываются, что без меня они — ничто. В последнее время поджарые генералы почему-то полагают, что я — ничто, пешка, которую можно двигать безболезненно, куда надо им, генералам. Не ошибайся на этот счет, генерал.

— На твой счет, Саня, я никогда не ошибался.

— Ну и ладушки. Пойдем к нашим.

Генерал грустно посмотрел на Смирнова и решился:

— Саня, зачем теперь тебе машинка, а? Сдай ее от греха…

Смирнов возликовал: удивленно распахнул глаза, заулыбался, как младенец:

— Какая еще машинка, Сережа?

— Парабеллум.

— Нету у меня никакого парабеллума.

— Есть.

— Нету. Я тебе официально заявляю: нету, — сказав это, Смирнов подмигнул генералу. — Ну, а если неофициально, то я пока разоружаться не собираюсь, генерал, мы еще с тобой не подписывали соглашения по РСД и РМД.

— Значит, вооружен и очень опасен? — догадался Ларионов.

— Именно. И ты старайся не забывать об этом.

Они вернулись к вагону за десять минут до отхода поезда. Стали прощаться. Алик с Варварой, естественно, разругались напоследок, их тут же помирили, и Варвара с Ксюшкой на руках ушла в купе.

— Александр Иванович, — подал голос Махов, — а чем вы там на юге заниматься будете? Ведь скучно, наверное, просто так жить.

— Просто так — спокойно, без унижающих тебя мелких забот, без суеты от идиотических проблем быта — жить совсем не скучно, Леня, — сказал Алик.

— Я пансионат для отдыхающих открою, — успокоил Смирнов Махова, — уютные и удобные комнаты, вкусное и разнообразное трехразовое питание, ненавязчивое и внимательное обслуживание дорогих гостей. И назову этот пансионат «Привал странников».

— Пассажиры, прошу в вагон, — приказала проводница, и Смирнов ступил на площадку.

Поезд медленно тронулся. Четверо пошли вместе с ним, но скоро стали отставать.

Смирнов высунулся из-за плеча проводницы и приветственно поднял вверх свою роскошную палку.

Из девятнадцатого, из гражданской войны вырвался на обширную поляну всадник. Придуманный художником Васнецовым витязь в шишковатом суконном шлеме и гимнастерке с алыми разговорами на борзом коне мчался сквозь взрывы. Комьями взлетала, образуя неряшливые фонтаны, земля, пучился, клубился, стелился серо-желтый дым.