И хотя теперь их подозрения подтвердились, Альтшулер был настолько уверен, что Файф и Деламатер разные люди – находящиеся на радикально противоположных концах криминального спектра, – что даже зная, что сидящий перед ним человек – Джон Деламатер, поневоле продолжал воспринимать его, как Кэмерона Файфа.
– Так что прежде чем я отправлю вас на тот свет, – продолжал Файф, – я хотел бы понять, где ошибся. – Он помолчал. – Кто-нибудь из вас знает человека по имени Хосе Капабланка?
Ответом Файфу послужили лишь недоумевающие взоры.
– Он был чемпионом мира по шахматам с двадцать первого по двадцать седьмой годы, и его считали самым одаренным от природы шахматистом в истории. Капабланка считал, что можно узнать куда больше, изучая поражения соперника, чем его победы. Я и сам играю на уровне гроссмейстера и склонен согласиться с ним. И хотя в конечном итоге я победил, в миттельшпиле у меня случилась заминка. – Он склонился к Холлу. – Так поведай же мне, Ник, где я дал промашку? Как ты меня заподозрил?
– Ладно, скажу тебе все, что хочешь знать, – ответил Холл. – В мельчайших подробностях, если захочешь. Но я хочу услугу за услугу. Ты тоже должен ответить на вопросы.
– О? И с какой это стати?
– Потому что времени у тебя хоть отбавляй, так почему бы не уделить лишний час-другой, чтобы ублажить нас? Потому что ты сам знаешь, что это самый легкий способ заручиться полным сотрудничеством. И потому что ты любишь шахматы. А мы были достойными противниками. Куда более достойными, чем ты мог предполагать. И ты испытываешь некоторое уважение к тому, что нам удалось совершить. Монетка в ту же копилку – это твой шанс поделиться своими блистательными ходами с аудиторией, способной их оценить. Другого такого шанса тебе уже не выпадет. А если блистательная партия разыграна в лесу и никто не может ею восхититься, к чему вообще было играть?
Файф улыбнулся, но по-крокодильи, без малейшего снисхождения.
– Какой дзен, Ник!.. Ты можешь читать мои мысли, так что знаешь, какие аргументы должны подействовать. Но это не уменьшает их действенности. Ты прав. В жизни, как и в шахматах, можно восторгаться игрой противника, даже когда собираешься свалить его короля… Ладно. По рукам. Но почему бы вам с Алексом не высказаться первыми? Скажите, где я опростоволосился? – Он указал на Холла. – Полагаю, первым заподозрил ты.
Встретившись с Альтшулером взглядом, Хезер ощерила зубы и поглядела на него волком. И винить ее было не за что. Они с Ником догадались об опасности и решили пойти на риск, не посоветовавшись с женщиной, жизнь которой своим решением тоже поставили под удар. Остается лишь уповать, что она поймет, почему они решили не посвящать ее, прежде чем их всех убьют. Алекс сам не понимал, почему это так важно, но мысль, что она умрет, считая его предателем, была для него несносна.