Костюм был вызывающе открыт. Возможно, он хорошо смотрелся бы на женщине, выходящей из собственного дорогого автомобиля, но никак не на скромной секретарше. Леня перевел взгляд вниз. Даже он понял, что туфли – жуткая дешевка, купленная на рынке. Волосы выглядели так, будто их старались уложить, но ничего не получилось. Макияж был заметен, что бывает только когда он недорогой и плохого качества.
– Ты собираешься в таком виде идти на работу? – Маркиз громко сглотнул.
– А что мне делать? – скорбно спросила Лола. – У меня другого ничего нет! Меня, если хочешь знать, муж бросил без средств к существованию! Из квартиры выгнал, машину забрал, все карточки заблокировал!
– И делать ты ничего не умеешь, – согласился Маркиз, – а денег нет даже на еду. Вот спасибо, добрые люди посодействовали работу найти…
– Конечно! А то хоть в петлю лезь! Сумка была приличная, так и ту в троллейбусе разрезали. Часы золотые сняли! Каблук потеряла – вот, только на такое барахло денег и хватило… – Лола подняла ногу в жуткой обуви и прерывисто вздохнула.
– Ну, не знаю… – протянул Маркиз, – хотя, может, и прокатит. В общем, тебе виднее. Значит, выясняешь все про документы, которые похитила Алиса, чтобы понять, для чего они кому-то понадобились.
Он высадил Лолу за два квартала от фирмы «Альдебаран», пожелал удачи и уехал. Ему самому предстоял долгий путь в поселок Оредеж…
* * *
Оредеж оказался довольно большим поселком, утопающим в яблоневых садах. Большую его часть составляли обычные деревенские домики, обшитые зеленым или голубым сайдингом, с резными наличниками и горшками герани на окнах. Хотя в центре поселка, возле железнодорожной станции, имелось и несколько унылых панельных домов, пресловутых хрущевских пятиэтажек. Там же, между этими пятиэтажками, виднелся чудом сохранившийся памятник Ленину, выкрашенный кладбищенской серебряной краской. Напротив памятника располагалось отделение полиции.
Леня припарковал машину неподалеку от памятника, открыл чемоданчик с гримом и другими необходимыми в его профессии вещами и несколько минут занимался своей внешностью.
В результате из машины вышел лоснящийся стареющий прохиндей с узенькими усиками и сросшимися на переносице бровями. На голову нахлобучена фетровая шляпа, вышедшая из моды вместе с развитым социализмом.
Леня пересек площадь и вошел в отделение полиции.
Под потолком медленно крутились лопасти вентилятора. Чуть в стороне висела клейкая лента, сплошь покрытая мухами. Тем не менее достаточное их количество оставалось еще на свободе, причем одна из них умудрилась даже сесть на нос дежурному, который дремал за деревянной стойкой, открыв рот.