Он внезапно умолк на полуслове и прикрыл глаза. На его губах заиграла улыбка.
– Шедевр, – он снова соединил ладони. – Истинный шедевр.
– Речь идет о женщине, которая подверглась жутким пыткам. Какой-то безумец мучил ее целую неделю.
Он открыл глаза одним махом, на манер совы. Глаза как у русского: очень светлая радужка и очень черный зрачок. Казалось, он был искренне удивлен:
– Я говорю не об этом. Я говорю о распределении в теле разных видов насекомых. Он не пропустил ни одного! Мухи Calliphoridae, которые появляются сразу после смерти; Sarсophagidae появляются позже, когда начинается масляно-кислое брожение; мухи Piophilidae и клещи Necrobia rufipes, время которых наступает восемь месяцев спустя, когда испаряются жидкости… Все как надо. Шедевр.
– Мне нужно представить себе его методику.
Седая голова повернулась, как на шарнире.
Китайский вырез воротника только усилил эффект вращения.
– Его методику? – повторил он. – Идите за мной.
Я последовал за гуру в коридор, обшитый сосновыми досками. Миновав противопожарную дверь, мы очутились в большой комнате без окон, погруженной в полумрак. На двух противоположных стенах висели клетки, закрытые марлей. Здесь царила атмосфера вивария. Жара была удушающей, в воздухе витал запах сырого мяса и химикатов. В центре комнаты на белом лабораторном столе стояла прямоугольная коробка, прикрытая полотном. Я сразу же заподозрил худшее.
Плинк подошел к столу.
– Убийца поступает, как я. Он кормит своих насекомых. Каждому виду он дает ту пищу, которая ему подходит…
Он сорвал полотно… Стал виден аквариум. Сначала я не различал ничего, кроме какой-то массы, вокруг которой роились мухи. Потом мне показалось, что я вижу человеческую голову, кишащую червями. Но я ошибся. Это был просто крупный грызун, уже сильно изъеденный.
– Не существует бесконечного числа решений. Для каждого вида вы должны поддерживать необходимую ему экосистему, то есть ту степень разложения, которая ему подходит.
– А… где вы берете пищу для исследований?
– Да боже мой – на фермах, у охотников… Чаще всего покупаю кроликов. Когда насытится один вид, я передаю падаль следующему семейству, и так далее…
– Здесь можно курить? – спросил я.
– Я предпочел бы сказать «нет».
Оставив пачку в кармане, я продолжал:
– Я все думаю, как было перемещено тело Сильви Симонис. По-вашему, как ему это удалось? Перенос тела мог испортить всю картину.
– Не думаю. Наверняка он поместил тело в пластиковый чехол, а вынул уже на скале.
– А насекомые? Они при этом должны были разлететься или погибнуть, разве нет?