– Вы его не предупредили?
– Это необязательно. Постучитесь и входите. Он симпатяга. Удачи.
Я попятился. Она спросила:
– Вы вернетесь?
Она прищурила глаза под черной блестящей прядью. Глаза были зеленые – светлого оттенка.
– Маловероятно, – ответил я. – Но я сохраню в душе вашу улыбку.
Ответ был единственно правильным. Ясным и оптимистическим. Она засмеялась, потом уточнила:
– Позади вас. Коридор. Дверь в глубине.
Я повернулся на каблуках и, сделав несколько шагов, забыл и девушку, и ее глаза, все. Я был теперь весь нацелен на следующий этап. На мой стук тут же ответили, и, поворачивая ручку двери, я прочел короткую молитву о Манон.
О живой Манон.
В белой комнате человек переставлял папки в металлическом шкафу. Он был коренаст, от силы метр шестьдесят пять ростом. Большие очки, длинная челка. Сходство с Элтоном Джоном было поразительным, только у него были седые волосы. Должно быть, ему было под шестьдесят, но его одежда – вытертые джинсы и фуфайка – скорее вызывала в памяти образ студента колледжа Беркли. На ногах у него были кроссовки «стен-смит». Я спросил:
– Вы ведь Мориц Белтрейн?
Он ответил утвердительно и указал мне на кресло перед своим письменным столом.
– Садитесь, – сказал он, не поднимая носа от досье, которое держал в руках.
Я не сдвинулся с места. Прошло несколько секунд. Я продолжал разглядывать хозяина комнаты. При взгляде на его фигуру казалось, что он непомерно много весит. Как будто у него был чрезвычайно плотный костяк. Наконец он поднял глаза:
– Чем могу быть полезен?
Я сообщил свои анкетные данные. Имя, место жительства, род деятельности. Выражение полускрытого очками и челкой лица хирурга было непроницаемым.
– Я повторяю свой вопрос, – сказал он без выражения. – Чем могу быть полезен?
– Я интересуюсь Манон Симонис.
Он расплылся в улыбке. Его широкие скулы коснулись оправы очков с блестящими зеркальными стеклами, за которыми не было видно глаз.
– Я сказал что-то смешное?
– Вот уже четырнадцать лет я жду кого-нибудь вроде вас.
– Вроде меня?
– Кого-то из непосвященных, кто наконец понял истину. Не знаю, по какому пути вы идете, но вы пришли по назначению.
– Она жива, не правда ли?
Наступило молчание. Для меня это было равносильно переходу на другую космическую орбиту. Виражу, который даст дальнейшее направление всей моей жизни. Все мое существование и даже в каком-то смысле вся вселенная зависели от ответа, которого я с нетерпением ждал.
– Она жива? Да или нет?
– Когда я впервые увидел Манон, она была мертва. Но не настолько, чтобы я не смог ее оживить.
Я почти упал на стул, после чего мне удалось произнести: