Том выждал три дня. На четвертый день около полудня он отправился на пляж. Дикки был один, на том же месте, где Том встретил его в первый раз, рядом с серыми скалами, тянувшимися вдоль пляжа.
– Доброе утро! – крикнул Том. – А где Мардж?
– Доброе утро. Наверное, еще работает. Скоро придет.
– Работает?
– Она писательница.
– Да ну?
В уголке рта Дикки дымилась итальянская сигарета.
– Где ты был все это время? Я уж подумал, что ты уехал.
– Приболел, – небрежно произнес Том и бросил свое свернутое полотенце на песок, но поодаль от полотенца Дикки.
– С животом проблемы?
– Метался между жизнью и ванной, – улыбнувшись, ответил Том. – Но теперь все в порядке.
Вообще-то, он был настолько слаб, что с трудом вышел из гостиницы. Все эти дни он ползал по полу своей комнаты вслед за проникавшими в окно лучами солнца, и все для того, чтобы не быть таким бледным, когда в следующий раз придет на пляж. А остатки сил отдал штудированию разговорника итальянского языка, который купил в вестибюле гостиницы.
Том пошел искупаться. Он уверенно вошел в воду до пояса, остановился и обрызгал плечи. Потом присел, пока вода не достигла подбородка, поплавал немного и медленно вышел.
– Могу я пригласить тебя в гостиницу выпить чего-нибудь, прежде чем ты пойдешь домой? – спросил Том. – И Мардж, разумеется, если она придет. Я бы хотел отдать тебе халат и носки.
– Да-да, большое спасибо. С удовольствием выпью. – Он снова углубился в итальянскую газету.
Том вытянулся на полотенце. Вскоре он услышал, как часы где-то в деревне бьют час.
– Пожалуй, Мардж не придет, – сказал Дикки. – Думаю, нам можно идти.
Том поднялся, и они пошли к «Мирамаре». По дороге они почти не разговаривали. Том предложил Дикки вместе позавтракать, но Дикки отказался: как он сказал, прислуга приготовила ему завтрак дома. Они поднялись в комнату Тома. Дикки примерил халат и прикинул носки на голые ноги. И халат, и носки были его размера, и, как и ожидал Том, Дикки остался чрезвычайно доволен халатом.
– Вот еще кое-что, – сказал Том, вынимая из ящика квадратный пакетик, завернутый в бумагу, в какую в аптеке заворачивают лекарства. – Твоя мать прислала капли в нос.
Дикки улыбнулся.
– Они мне больше не нужны. У меня было воспаление лобных пазух. Но я все равно их возьму.
Ну вот, он отдал Дикки все, а от предложения выпить Дикки наверняка откажется, думал Том. Он проводил гостя до двери.
– Твой отец очень переживает по поводу того, что ты не возвращаешься домой. Он просил меня попытаться уговорить тебя. Делать я этого, конечно, не стану, но что-то ведь надо будет сказать. Я пообещал ему написать.