Матка шевелилась, как живой организм. При каждом сокращении головка ребенка упиралась в закрытый маточный зев. Роженица вскрикнула и попыталась приподнять бедра. Селене пришлось несколько раз передвигать лампу. Она твердо держала спекулум для матери. Всего лишь тонкая перегородка мягкой плоти отделяла острый нож от нежной головки неродившегося младенца.
— Держи ее крепко и спокойно, — велела Мера бледному супругу, — сейчас будем резать. Ждать больше нельзя.
Сердце Селены готово было выскочить из груди. Сколько бы раз она ни присутствовала при родах, она никогда не смогла бы воспринимать это как что-то обыденное. Каждые роды проходили по-разному, каждый раз возникали свои сложности, и каждый раз она воспринимала их как некое чудо. Этот ребенок мог задохнуться во чреве матери, умереть в напрасных усилиях на пути к жизни.
Весь город за пределами дома шатерщика безмолвствовал в жаркой летней ночи. Жители цветущего торгового города Антиохии спали, многие из них — на крышах домов, в то время как Мера, египтянка-целительница, выполняла свою повседневную работу, в которой было столько от сотворения чуда.
Взгляд молодого супруга застыл от страха. Лоб его покрылся капельками пота. Селена улыбнулась, чтобы подбодрить его, и осторожно коснулась его руки. Иногда при родах мужчины страдают так же сильно, как их жены, они испытывают глубокое потрясение и вместе с тем чувствуют себя беспомощными перед лицом этой величайшей тайны. Селене не раз приходилось видеть, как мужчины, присутствовавшие при родах, теряли сознание, большинство же предпочитало ждать за дверью, лучше всего — в обществе друзей. Этот молодой человек был хорошим мужем. Конечно, он был напуган, и ему явно хотелось убежать прочь отсюда, и все же он оставался со своей женой и пытался хоть как-то помочь ей в этот трудный час.
Селена еще раз слегка коснулась его руки, чтобы утешить. Он взглянул на нее, судорожно сглотнул и кивнул.
Взгляд Меры был спокоен. Она держалась прямо, ее грудь едва поднималась и опускалась при дыхании. Одно неверное движение ножом — и все пропало.
Вдруг на одно мгновение матка расслабилась, и она увидела, как головка ребенка двинулась назад. Быстрым движением она перерезала нить.
Женщина вскрикнула. Мера быстро убрала инструменты и приготовилась принимать роды. Селена подошла к кровати, опустилась на колени и приложила ко лбу молодой женщины влажное полотенце. Теперь схватки повторялись так часто, что едва ли оставалось время перевести дух. Селена положила голову женщины к себе на колени, закрыла глаза и вызвала огонь. Она не могла произнести утешающие и подбадривающие слова — она не обладала даром мягкой успокаивающей речи, которой владели другие целительницы. Но в молчании за нее говорили ее руки. Ее длинные холодные пальцы излучали силу и спокойствие.