Где же Лод? Они ушли вместе, но где он? И кто сделал это с Морти? Вспышка… заклятие? Но не он же, он не мог, зачем ему?! Кто-то из светлых в саду? Машка? Но тела Лода Эсфор не нашёл, значит, его не прокляли, значит, он скрылся, убежал – но почему бросил Морти, почему не вернулся в…
Когда Восхт сел рядом с Альей, я всё же нашла в себе силы подняться с места. На бегу смотрела, как колдун сканирует тело принцессы знакомым серебристым сиянием. И к тому времени, как я добежала, Восхт уже опустил руки.
Изменившись в лице.
– Что с ней? – отрывисто спросил Алья.
Мысли путала странная, отупелая растерянность, подогретая вином, сытостью и былой умиротворённостью. Я ничего не знала, ничего не понимала и осознавала лишь, что Морти плохо, очень плохо, а Лода почему-то нет рядом, нет, когда он так нужен…
– Повелитель, это… это лёнгсам утхэрнин, – произнёс Восхт со странной беспомощностью. – Проклятие медленного истощения.
Навиния рядом со мной прижала ладонь к губам. Я не поняла почему, но это явно был плохой знак. Перед глазами всплыл пергамент, освещённый робкой свечой, который я когда-то, безумно давно, читала в лаборатории Лода: в ту ночь, когда впервые увидела колдовские цветы в его библиотеке, в ночь, когда увидела чёрные шёлковые ленты в его спальне.
«Лёнгсам утхэрнин» – это рандхейвский. А на жёлтом шершавом листе было написано «бёлвун хайегур риртнур», то же «проклятие медленного истощения», но на риджийском. И дальше шла рунная формула, многократно перечёркнутая, так и не завершённая – то ли усовершенствование уже существующей, то ли поиск нейтрализующей…
– Очень редкое, – голос Восхта дрогнул, – требует огромного количества сил… его почти не используют, в бою это нерациональная трата…
– Хватит болтать! – Алья почти рычал. – Лечи её! Быстро!
– Повелитель, оно… неизлечимо.
И тут я поняла причину ужаса Навинии.
А вот Алья, молча глядевший на колдуна, – кажется, нет.
…взамен неисцелимых ран у нас появились неисцелимые проклятия…
Гадкий, предательский холод пополз по рукам. От кистей – выше. Нет, нет… когда я говорила, что до конца жизни буду… я не думала, что не хочу видеть Морти, не думала, что она должна исчезнуть, никогда не думала! Она должна жить, обязана, она… Морти не может умереть, Алья не может её потерять, Лод не може…
– Лёнгсам утхэрнин – одно из десяти проклятий, которые нельзя нейтрализовать, – бессильно бубнил Восхт, точно его вызвали к доске на уроке: чтобы сказать хоть что-то, чтобы попытаться хоть как-то успокоить огонь, вспыхнувший в глазах Повелителя дроу. – Очень сложно сотворить, да. Но нейтрализовать невозможно.