Путешествие за счастьем. Почтовые открытки из Греции (Хислоп) - страница 102

— Но как тогда может улучшиться ситуация?

Он не ответил, только пожал плечами, отчего у меня возникло впечатление, что этого человека не заботят проблемы общества — только собственные. Он был оркестром из одного музыканта во многих смыслах. Пока новая культура прозрачной экономики и политики не укоренится в стране снизу доверху, какие есть у Греции шансы?

Когда разговор был окончен (он очень быстро зашел в тупик), я заметил, что неподалеку стоит ряд переполненных мусорных бачков. На земле рядом с ними лежал человек, то ли мертвый, то ли спящий — не поймешь.

Я сразу подумал о связи между самоощущением Тассоса как личности, не имеющей перед государством обязанностей, и лежащим на улице человеком, которому государство ничего не может предложить. К концу беседы я злился на себя за то, что дал Тассосу денег.

Говорят, в Греции есть места (а также люди вроде Тассоса), которые существуют абсолютно вне рамок закона. Люди рассказывают о городках и деревнях, куда никогда не заглядывает полиция, — они существуют как независимые царства. Может, это чистая мифология, но я думаю, что не все слышанные мной истории вымышлены.

Недавно опубликовали сообщение о деревне на острове, которую много лет не навещали с проверкой полицейские инспекторы. Но вот в номе назначили нового главу полиции, и он решил побывать на острове. И что же? Жители деревни построили баррикады, открыли стрельбу и ранили нескольких полицейских. Через два-три дня осады проверяющие наконец сошли на берег и обнаружили, что из банков по всему острову выломаны банкоматы. А еще стражи порядка увидели десятки «порше-кайен» и множество детей, которые ни дня не проучились в школе. Процветающая экономика, основанная на торговле высокодоходными наркотиками, превратила это место в зону беззакония. Такую деревню редко увидишь на туристической карте.

Во время странствий по Греции мне случалось проезжать места, которые так и просились на почтовую открытку, но что-то там было не так, что-то вызывало у меня неприятие, инстинктивное отторжение. А порой встречались городишки с виду неказистые, но обаятельные. Конечно, это может быть связано со временем суток, улыбкой (или хмурым взглядом) владельца магазина или качеством обслуживания в кафе. Иногда трудно определить, что делает то или иное место гостеприимным или враждебным, но нередко объяснение находится.

После отъезда из Салоников я неделю или около того не спеша катил по восточному побережью мимо Катерини, Ларисы, Волоса и Ламии.

Как-то раз неподалеку от Ламии я заехал в рыбацкую деревню, такую красивую, что ни один художник не смог бы передать на холсте ее прелести. Чтобы добраться туда, я протащился по разбитой дороге (скорее, тропинке) через зеленеющие луга мимо рощ, где наливались спелостью плоды. Лимонов и апельсинов созрело столько, что они грудами валялись на земле, и никто их не собирал.