Путешествие за счастьем. Почтовые открытки из Греции (Хислоп) - страница 97
Греция с точки зрения старшего поколения, похоже, переживала переходный период. Старики стонали, потому что видели, как меняется их родина, как исчезают традиции; они больше не узнавали патрида — народа, который живет в стране.
Никогда не сетовал только шарманщик Панагиотис. Единственная привычка греков, не претерпевшая изменений, — желание оживить прошлое, и то, что продавал он, напоминало аромат, нечто нематериальное, «черно-белое», мелькнувшее перед глазами. Он жил в прошлом сам и напоминал о нем другим, а потому прохожие всегда были рады бросить ему монетку. Да что там монетку — пригоршню монет.
Большинство считало его простачком, потому что он всегда с радостью топал из Старого города в новый, с площади на набережную, а затем обратно, таща за собой свою драгоценную латерну, шарманку, но он сам считал себя артистом, каллитекнисом. Эта вера поддерживала его в одинокой жизни не меньше монеток, которые кидали ему прохожие в перевернутый бубен.
Его страсть к шарманке родилась, когда ему было десять, — в начале 1950-х. Страна в те годы заново привыкала к мирной жизни. Солнце, казалось, сияло каждый день, и Панагиотис с друзьями могли болтаться по улицам Афин, исчезнуть на час, играя в прятки, или завладеть переулком, чтобы погонять мяч. Они никогда не уставали от этих занятий, но однажды, летом 1954 года, их привычные развлечения были прерваны.
— Кино снимают! — радостно сообщил лучший дружок Панагиотиса. — Это за углом на площади, но потом они придут сюда!
Пятеро десятилетних мальчишек, бегавших в одних трусах, бросили игру и в ожидании уселись на стену, болтая тощими ногами.
Наконец появились двое мужчин, оба в костюмах и фетровых шляпах. Первый, потолще и постарше, щеголял пышными усами. Тот, что помоложе, волок на спине шарманку. За ними тянулась съемочная группа, человек двадцать с лишком, несла громоздкое оборудование. Трое тащили громадную камеру, остальные носильщики — тяжелые светильники и микрофоны. Кроме них, там были люди в костюмах и гриме и, конечно, режиссер.
Дети смотрели, безотчетно смолкнув, пока шла съемка. Двое мужчин поговорили, потом человек рядом с камерой что-то крикнул, и они начали диалог снова. Этот процесс повторялся много раз, один дубль за другим. Дети слышали слово: «Стоп!»
Когда съемка сцены закончилась, актеры и команда ушли, должно быть на обед, и улица опустела. Мальчишки одновременно спрыгнули со стены.