Момент, по мнению Марса, был подходящим, и он задействовал неожиданность в потолке: шестиствольный «Руксон-Т6» оправдал себя на все 100 % – непонятные разумные невысокого роста ложились под ливнем агрегата пачками. Если бы искин мог удивляться, то он бы так и сделал, наблюдая за эффектом от работы роторного игломета: казалось, что эти малорослики ложились от одного попадания – тела пробивались навылет. Затем противник поумнел и оставил «Фортер» в покое,… ненадолго. Потом полезли уже более подготовленные экземпляры и настоящие боевые платформы – с таким противником одна турель продержалась недолго, уложив еще немного неосторожных гостей. К тому времени уже полностью вышли на рабочий режим все боевые дроиды корабля и мозг сбросил управляющим центрам пятерки «Прилов» и двойке «Кланчей» боевую задачу по охране жилого сектора корабля.
Семь боевых машин обрушились на успокоившихся визитеров снова с эффектом полной неожиданности – у искина «Фортера» сразу появилась мысль о слабой тактической подготовке визитеров, за что те сразу же поплатились за свою беспечность. Группа штатных паучков смела всех нападающих и все боевые платформы – силы оказались неравными. Потом искин посчитал, что воевать на своей территории плохая идея и поставил задачу бойцам выдвинуться в коридор рейдера и там охранять подступы к «Фортеру». Решение оказалось отчасти правильным: семь защитников кораблика смогли создать там полноценную линию обороны – семь дроидов сдерживали атаки неизвестного противника почти половину суток, умело чередуясь и возвращаясь на подзарядку и пополнение боезапаса. Но противостоять более многочисленному врагу дольше не удалось – закончились боеприпасы у бойцов с кинетикой, а потом оставшихся защитников задавили числом. Вскоре Марс бессильно наблюдал факт проникновения в жилой отсек группы прорвавшихся организмов, а потом его отключили, и личность искусственного интеллекта перестала себя осознавать.
… Первыми вернулись мысли: какие-то люди, он что-то делает, куда-то ходит… потом снова люди, но какие-то серые. Сознание удивилось этому факту и стало более активно вспоминать самое себя. Тут пришло первое понятие: Макс Шнитке – долго вспоминал, что это значит,… а! Так его совсем недавно звали многие люди, в том числе и эти странные серые. Затем какие-то диковинные картины: космос, сверкающие корабли разных форм и размеров, бескрайние поля разнокалиберных камней в безмолвном пространстве – он что-то с ними делает, разрезая ярким лучом света,… непонятно для чего. Позже пришли картины больших помещений, заполненных какими-то агрегатами и механизмами – по ним перемещались бесконечные потоки мелких камней – это тоже проплыло в его сознании, ничего не прояснив.