Лжецы, лицемеры, подлецы и коварные интриганы, прикрывающиеся благом Конгломерата, спасением миллиардов, жертвуя парочкой комитетчиков, а может, планет.
— Сейчас! — закричал Кейси, вдавив кнопку на пульте. Пол под ногами Карилиса и Хамада пополз в стороны, раскрываясь наружу, и оба мужчины, успев только сгруппироваться, вывалились на ровную посадочную площадку рядом с судном людей. Катер тут же взмыл вверх, а рядом просвистело облако режущих дисков, выпущенных ближней системой охраны периметра. Янис мог поклясться тогда, да и позже, что слышал радостный смех Стоклера, с упоением уходящего всё дальше в небо цвета индиго.
Карла отложила тонкие пластиковые листочки с рисунками. Листы были на самом деле обычной бумагой, но настолько хорошо и ювелирно запакованной в тончайший пластик, что почти не отличались от него. Создавалось впечатление, будто тонкие штрихи и линии прорисованы прямо в волокнах прозрачного кокона. Специальная упаковка для рисунков и картин, лишённая глянцевого блеска, но недостаточно матированная, чтобы скрадывать красоту линий.
Карла задержалась взглядом на выражении лица лысого коренастого мужчины, увлечённо копающегося в раскуроченной панели управления. Сосредоточение и непередаваемая нежность во взгляде смотрелись на лице этого человека чем-то неестественным, но, в то же время, очень необычным, притягивающим взгляд. Всё же, и Карле пришлось это признать, Ян был весьма неплохим художником, хотя и не считал так про себя, отмахиваясь от любой похвалы в свою сторону.
— Кейси Стоклер, — сказал Карилис, стоя у стола спиной к женщине. Потрёпанная и видавшая виды папка со старыми рисунками лежала рядом с Карлой. В ней комитетчик хранил память о своей старой команде. Были там и ни к чему не относящиеся карандашные наброски пейзажей, невероятных явлений вдали от Конгломерата и несколько женских портретов весьма привлекательных красоток.
Из этого хранилища памяти она успела узнать больше, чем мог бы рассказать ей сам Карилис. Ольга Заски выглядела совсем молодой, немного полноватой и очень жизнерадостной женщиной с короткими, неровно остриженными волосами. В её взгляде читалось удивление и задорный интерес, когда Ольга склонилась над каким-то прибором в помещении, похожем на медицинский отсек корабля. Рядом с ней, стоя вполоборота, находился Джон Майерс, корабельный врач и ксенобиолог, явно пытающийся впечатлить Заски очередным открытием или удачным сочетанием цветов на пробных стёклах. Майерс был среднего роста и телосложения, с аккуратной стрижкой и сосредоточенным выражением лица. Хирургический костюм сидел на нем так, словно он в нем родился, а тонкие длинные пальцы, держащие очередное стекло для Ольги, казались изящными, почти по-женски утончёнными.