И вот их небольшой отряд, состоящий из Намин, Милёны, Жизнемиры, Дамира и двух воинов пробирался звериной тропой к злополучному месту. Рейнджерша старалась выбирать дорогу попроще, потому что Милёна, хоть и хорохорилась, — но все чувствовали, что дорога по пересечённой местности даётся ей с трудом. Молодая друидка пыхтела, сопела, но упорно шла вперед.
После получасовой дороги, которую Намин могла в одиночку преодолеть минут за пять, вышли из ложбины, на дне которой бежал маленький ручеёк, и оказались на полянке возле реки. Светало. Над небольшой речушкой стелился молочно-белый туман. Было тихо — той предрассветной тишиной, когда ночные птицы уже угомонились, а дневные ещё не проснулись. Хотя в этих местах и днём было ненормально тихо.
— Долго ещё? — тяжело дыша, спросила Милёна.
— Уже пришли, — отозвалась Намин, — вдоль реки, метров через пятьдесят, будет заводь. Там он и растёт.
— Хорошо. Идёмте. Уже рассвет, опоздаем, — друидка глубоко вздохнула.
— Ох, внуча, не доносишь дитя, — сердито проговорила Жизнемира. — Куда гонишь? Времени ещё много.
— Бабуль, вот только не нужно! — недовольно возразила девушка. — Как будто сама не знаешь.
— Ладно, идёмте, — покачав головой, сказала старая ведунья.
До заводи дошли в полном молчании. Впрочем, за всю дорогу не было сказано не единого слова. И совсем не потому, что не о чем было поговорить. Соблюдение тишины было непреклонным условием рейда, выставленное Намин. Никто не возражал, понимая, что её опыт походов по таким местам уникален.
— Ну вот и пришли, — возвестила идущая впереди Намин, — только тихо. То, что никого не встретили, большая удача. В прошлый раз тут с двумя крикунами пришлось биться.
— Вот и слава Единому, — проговорила Милёна, доставая из походной сумки сапоги «заброды», которыми их снабдил ЗАК.
— Ты бы, дочка, посидела. А мы нарвём тебе бурьяна, сколько там нужно, — предложил Дамир. Два парня, сопровождавшие их, согласно закивали.
— Ну вот ещё! — возмутилась друидка. — После мужских рук толку от этого цветка будет на медный грош. Бабушка! — призывно посмотрела Милёна на Жизнемиру.
— Она права, — согласилась ведунья, — и слова нужно знать, да и вообще, ваше дело охранять.
Женщина очень сноровисто надела резиновую обувь, перекинула корзину для сбора через плечо.
— Далеко не уходите, — сказал вслед сотник. Друидки, не обратив внимания на его слова, начали спускаться к воде.
Цветы двулистника были огромные, призрачно-розового цвета. Сам процесс цветения был очень зрелищным. Намин никогда раньше не видела ничего подобного. Как-то так сложилось, что от таких мест девушка не ждала ничего хорошего. И вдруг — такая красота.