– Здесь? – от изумления выродёр заговорил, отозвался. – Ночью? Парень, ты в уме?
– Вроде, до сего дня не жаловался, – задумался гость, хитро щурясь. – Хотя дед тож самое спросил, когда я в бега пустился. Ему виднее, он мудрый. Можешь считать, что я не в уме. Если это важно тебе. Так вы уж ответствуйте по чести: сестру не встречали? Ни один из вас?
– Я тебе сейчас ответствую, – выродер побагровел, запоздало осознав, как глупо он смотрится. – Я тебя… Да я…
Пастух сел к огню, заинтересованно кивая в ответ на угрозы и чуть склоняя голову, чтобы разобрать невнятные и понять смысл внятных. Выродер пришел в крайнее и окончательное бешенство. Поднялся во весь свой немалый рост.
– Еще я спросить надумал, – вздохнул парнишка, не замечая выродера, сопящего и тянущего клинок из ножен. – Вам, хозяюшка, пастух не требуется? А то животинка ваша вовсе уж неухожена. Чудная она, я такой и не видывал. Но нраву мирного и веселого, мне сразу глянулась. Как звать, я уже выяснил. Клыком, да? А вот что за вид её? В целом как именуется?
– Страф, – не понимая, отчего решила заговорить, выдавила Марница сухим горлом.
Нелепый тощий парень вызывал доверие. Он так наивно хлопал линялыми ресницами и так добродушно улыбался, так рассматривал лес, что не отвечать было невозможно. Хотя говорящий с посторонними заказ выродера – это же глупость.
– Убью! – запоздало взревел незадачливый исполнитель простого заказа.
– Ты не шуми, – посоветовал парнишка все тем же добрым тоном, нырнув под клинок и снова разогнувшись. – Не суетись так, рукав подпалишь, костер здесь, разве не видно? Ишь, бороду уже спалил, эка жалость. Страф, значит… Красивое имя. Новое, а все одно, нравится, для сказки оно годное. Да не тычь ты в меня железкой, ну слова нельзя вымолвить… – парнишка отпрянул в тень и сердито покачал головой. Погрозил пальцем. – Экий ты перечливый да невежливый, недобрый ты молодец… Сядь. А хочешь, и не садись. Мы с Клыком поговорили, так он настаивал изрядно: не лезть к тебе и ему дороги не переходить.
Парень улыбнулся, снова качнувшись под свистнувший клинок и выпрямившись с простотой былинки, разогнувшейся после порыва ветра. Подмигнул выродеру, указал пальчиком вправо. Точно туда, где из тьмы холодно высверкнул, костром на миг обозначенный, круглый лиловый глаз страфа. На сей раз безразличия в нем не осталось.
Клык ядовито зашипел, потянул шею вперед и вниз, разевая клюв в предшествующей атаке последней угрозе. Выродер охнул и прянул назад, споткнулся, сел, подцепил выроненный в траву клинок и перекатился в тень. Перебрал руками, юркнув в кустарник на четвереньках. И захрустел далее, не оглядываясь.