Неторопливо вышел «патриарх». Перебросились парой слов (судя по поведению, встретились старые знакомцы), отошли вправо. Там-то как раз и располагался главный объект интереса парочки нарушителей границы – яма шириной с обыкновенный колодец, прикрытая решеткой из грубо сколоченных и связанных толстенных сучьев. Яма, надо полагать, была довольно глубокая – даже в бинокль, меняя позицию, не удалось разглядеть тех, кто там содержался.
Каждое слово из неторопливой по-азиатски беседы прекрасно долетало до устроившихся в засаде. Но легче от этого не становилось – ни Мазур, ни Лаврик ни слова по-монгольски не знали, к вялому стыду своему. Что поделать, не выпадало в жизни ситуаций, требовавших бы знания монгольского, кто ж мог подумать…
«Патриарх», однако, отличался крайне выразительной жестикуляцией – судя по гордому мановению руки, он как раз поведал гостю о своих успехах на ниве борьбы со скотокрадством и продемонстрировал вещественный результат таковой. Молодой заинтересованно смотрел сквозь решетку, потом оба перекинулись парой слов с самыми что ни на есть похабными улыбками. «Патриарх» подошел к самому краю, распахнул халат, расстегнул штаны и принялся мочиться в яму – долго, основательно, сосредоточенно. Из ямы не донеслось ни единого звука протеста – похоже, пленники к такому обращению успели притерпеться. Получасом ранее Мазур с Лавриком отлично видели, как старуха мимоходом сбросила в яму оставшийся от кухонных хлопот мусор – именно что мимоходом, так равнодушно и привычно, словно унитазом пользовалась. Жизнь здесь, судя по всем наблюдениям, была средневеково простой – и с теми, в ком полагали скотокрадов, обращались незатейливо, не особенно и утруждая себя гуманизмом, а равно и прочими общечеловеческими ценностями. Что ж, была в этом некая суровая справедливость…
– Темнеет, – тихонько сказал Лаврик.
– Ага.
– Пора бы?
– Пожалуй, – сказал Мазур. – Уходить будем к дацану, а? Монголы про него определенно не знают – иначе давно пришли бы туда и добили этого козла…
– Резон. Я полагаю, они, как всякие кочевники, спать с темнотой и ложатся.
– Даже если нет, какая разница?
– И тут резон, – сказал Лаврик. – На мой опыт, отходить нужно шумно. А? Вон та «Антилопа-Гну», скажем… Чего ей зря стоять! Ей вспыхнуть подобает – красивенько, эффектно, прибавляя шуму и переполоху…
– Понял, – сказал Мазур. – Учту.
– Справишься?
– А то…
Жаль, что это происходило с ними не в кино, а наяву. Только в голливудских фильмах машина красиво взрывается после одного-единственного выстрела по бензобаку. В жизни такого эффекта можно добиться лишь при соблюдении двух непременных условий: во-первых, в баке должно быть очень мало бензина и, соответственно, много бензиновых паров, а во-вторых, стрелять следует зажигательной пулей. Иначе и не получится ни черта – необходима если не пуля, то хотя бы приличная искра… Ладно, это мы обеспечим.