Как бы то ни было, но Корнилов добился своего: его не заставили сделать того, чему он противился. Да и мучения откладывались на неопределенное время: какой смысл истязать человека, если он теперь нечувствителен к боли?!
Дембель приходил в себя медленно и мучительно, но, по понятным причинам, не показывал виду, что постепенно обретает чувство реальности. Илья лежал ничком у стены и потому не мог видеть, что происходит в комнатке. Ноги его были полусогнуты, свободная правая рука, неудобно лежавшая под туловищем, уже затекла — видимо, долго же пришлось валяться без сознания!
Пленник напряг слух — где-то, как показалось ему сперва, далеко-далеко переговаривались между собой какие-то люди. Голоса звучали знакомо, но доносились приглушенно, размыто, словно из-под толщи воды. Да и шум в голове не позволял разобрать, о чем говорят.
Впрочем, минуты через три Дембель явственно различал не только слова, но и интонации. Говорили, естественно, о нем, об Илье Корнилове, и тональность беседы была явно растерянной…
— …Придет он в себя и вновь головой в стену, — раздражался кривоносый, — и опять час в отрубях будет валяться.
— Держать надо было…
Вне сомнения, этот голос принадлежал розовощекому ублюдку.
— Задним умом мы все крепки…
— Может, водой его окатить и еще разок попробовать? Давай мы с Антипом держать будем, а ты следи, чтобы правильно подписался…
Неожиданно зазуммерил мобильник. Прокоп тут же умолк.
— Алло… — явно недоброжелательно проскрипел кривоносый, но тут же изменил тон: — Вася, ты?.. Ага, за городом, на месте, как и говорили… Дозвониться не мог? Не знаю… Да как тебе сказать: не все дело сделали, половину только. Точнее — две трети. Старики его подписались и свалили, а сын их, сучонок, ни в какую. Решили его воспитать, так он, прикидываешь, что сделал? Вырвался — и сам о стенку головой бебанулся… Да, сейчас в отрубях лежит, а когда очухается — хер его знает… Да ладно тебе, Вася, а я-то в чем виноват?! Да не ругайся ты, откуда я знал, что он такой несговорчивый!.. Кому трубку дать? Вере Антоновне? Сейчас, сейчас…
Меньше чем через минуту нотариус Цысик деловито басила в трубку:
— Согласно действующему законодательству, необходимо согласие всех лиц, прописанных в квартире на момент совершения сделки. Если в момент отчуждения жилплощади кто-нибудь из ранее прописанных лиц временно выбыл, скажем, в стационар специальной психбольницы или на срочную службу в армию, обмен сильно затрудняется… Ага. Да. Понятно. — Неожиданно нотариус Цысик испуганно осеклась — видимо, абонент предложил что-то очень необычное. — Ну как же… Не знаю… По закону, формально — да. В случае смерти — конечно. Да, остаются двое. Подписи они поставили. Бумаги у Жоры, все составлено правильно, остальные формальности — через исполком. Василий Николаевич, есть еще один хороший вариант — через акт дарения. То есть вы им дарите этот домик, а они вам — свою квартиру. Но вновь же нужны подписи всех троих… Ну, как знаете… Даю ему трубку.