— Мда-а-а…
— А морда у Злого не треснет? — осведомился молодой человек, похожий на бычка.
— А ты, Антип, об этом у него сам спроси, — последовал дружеский совет.
Видимо, сумма еженедельных доходов главбандита городка Васи Злобина настолько заняла Антипа, что последующие несколько минут он молчал, прикидывая в уме доходы старшого.
— Это шесть «косарей» в неделю только мы возим… Двадцать четыре штуки в месяц. Минус семь на круг в месяц нам отстегивает, минус на общак, минус ментам и исполкому, минус вроде бы кому-то на Москву отдает…
— И еще две бригады вроде нашей, — Кривого и Толстого, автосервис и гостиницы крутят, — напомнил Сникерс, поправляя лежавшие во внутреннем кармане деньги. — Нормальные пацаны, но молодые, больше двух штук в неделю пока не имеют.
— Ах-х-хренеть можно! — протянул Антип завистливо. — И зачем ему столько? Мы как мальчики по рынкам мотаемся, с барыгами этими трем, уродов безногих воспитываем, а он в тепле, бля, нежится и ни хрена не делает… Почему оно так бывает? А, Жора?
— Вот давай мы сейчас к ниму подъедем, ты и спросишь, зачем и почему, — со скрытым сочувствием предложил Сникерс, — а потом нам расскажешь… Если Вася тебя живым отпустит.
Свернув с главной улицы города, «Форд» неторопливо покатил по мрачноватому переулку и, попетляв по двору, остановился перед дверью подъезда.
Выйдя из машины, Прокоп задрал голову, взглянул на освещенные окна.
— Дома, — произнес он, оборачиваясь к Сникерсу. — Вон, свет горит… Вместе пойдем или как?
— Да ладно, пацаны, сидите, я сам… Минут через пятнадцать буду.
И, подавив в себе тяжелый безотчетный вздох, направился к двери подъезда…
Чем старше становится человек, тем больше любит он сравнения и параллели. И чем шире кругозор такого человека, тем эти сравнения неожиданней…
Например, карты. Обыкновенная пикетная, или малая, колода для классического преферанса, четыре масти, тридцать две карты.
Картинки, циферки, символы, но, если вдуматься, — очень показательная микромодель мира. Строгая иерархия в цветах, в мастях, в их старшинстве: трефы старше пик, но младше бубей и червей. Четыре масти — как четыре стороны света. Строгая иерархическая последовательность (хоть в большой колоде, хоть в обычной, на тридцать шесть карт, хоть в пикетной): семь, восемь, девять, но после десяти карты имеют уже не скучную арифметическую нумерацию, а собственные имена: валет, дама, король, туз…
Есть еще, правда, и непредсказуемый джокер, но не во всех играх.
Наверное, именно потому и не любят карты почти все церкви, все религии мира, называя колоду «библией дьявола»; слишком очевидные аналогии — вместе все карты или все люди, когда собраны в колоду или в общество, могут служить исходным материалом для какой угодно игры: от пролетарского «дурачка» до аристократического преферанса, от любимых блатными «триньки», «тэрца» и «секи» до старомодного пасьянса или классического цыганского гадания.