– На здоровье. Принимай пост.
– Конечно.
Сид поднес руку к биометрической панели зонной консоли и приказал элке авторизовать его. Сеть участка приняла запрос. Системы на рабочем столе в кабинете переключились на его личные программы с привычными настройками.
– Ставки уже сделали? – небрежно спросил он.
Добсон одарила его слабой ухмылкой.
– Разумеется, нет, такое навлекло бы позор на всю полицию. Но заметь: если ты окажешься в этой комнате после ланча, будешь должен мне сотню еврофранков.
– Ну спасибочки, лапуля. Приятно знать, что ты так во мне уверена.
– Не нужно тебе это дело, – сказала она с серьезным видом. – Не надо с таким связываться. Пусть один из подхалимов О’Рука им займётся.
– Хм, может, я так и поступлю.
Они отправились назад в главный офис. Только что вошла Ева Сэленд – старший констебль, специализирующийся по визуальной интерпретации, которую восемнадцать месяцев назад перевели из Лейчестера. Сид время от времени работал с Евой – жизнерадостной рыжеволосой исландкой с тремя детьми и партнером, занимавшим какой-то непонятный пост в управленческой иерархии компании, – с самого её перевода в Ньюкасл.
– Для тебя есть работа на сегодня, – сказал он ей. – И на потом.
Ева улыбнулась и, собрав волосы в хвост, закрепила их резинкой.
– Только что услышала, – сказала она тихонько. – В самом деле? Настоящий Норт?
– Я сам видел, как прошлой ночью его вытащили из Тайна.
– Кто ещё будет работать с тобой?
– Скоро должна прийти Лорелль. Я запросил дополнительных помощников и думаю, что сегодня нас будет становиться все больше и больше.
Ева подалась ближе.
– Ты останешься?
– Добсон принимает ставки, – пробормотал Сид в ответ. Теперь детектива больше всего заботило, кто будет ему помогать по всем прочим делам, когда О’Рук вернёт его к прежним обязанностям. – Но ты скажи мне, лапуля, – если мы как следует потрудимся над этим делом сверхурочно, разве не сможем записать его в свои… – Он осекся и потрясенно уставился на двух полицейских, которые вошли в офис, а потом проворчал: – Смотри-ка, кто пришел.
У «Нортумберленд Интерстеллар» не было монопольного права нанимать на работу Нортов-2. Принимая во внимание личность, которую Кейн так отчаянно желал воспроизвести, та самая черта характера, что он ценил превыше всего, – решимость – могла направить их на один из двух путей: одни шли работать прямиком в семейную компанию, стремясь продвигать её все дальше на множестве фронтов – финансовом, промышленном, политическом, правовом, – при этом каждый возглавлял департамент, где более молодые версии рвались к рычагам власти; другие пускались в самостоятельное плавание, не менее твердо уверенные в том, что не нуждаются в семье, чтобы преуспеть. Вторые были меньшинством и обычно заводили собственные предприятия, а не действовали параллельно с интересами «Нортумберленд Интерстеллар». Ещё меньше Нортов-2 шли на государственную службу. В общем-то, Сид знал лишь двоих: Абнера Норта-2 и Ари Норта-2, которые теперь стояли в дверях Офиса-3 и с интересом осматривались.