Открылся люк, и вышли двое мужчин, одетых в такие же защитные масляно-гладкие комбинезоны, какой мог образовывать метамолекулярный наряд Ребки. Овальные отверстия демонстрировали их лица. Ребка издала восторженный писк и бросилась обнимать того, кто был моложе и выше ростом.
– Мама, это Рауль.
– Анджела Девойал, – с трепетом проговорил он. – Та самая Анджела Девойал! Простите меня, но мы все очень долго ждали возможности с вами познакомиться.
– Ещё бы вы не ждали! – сказала ему Анджела и расхохоталась над тем, каким нелепым выглядело это заявление.
У них было мало вещей, чтобы забрать с собой. Большинство даже не стали утруждать себя возвращением в машины за личными вещмешками. Анджела вернулась. Вещмешок и предметы, купленные в магазине «Бирк-Анвин», были единственными вещами, которые ей принадлежали, её первой собственностью за двадцать лет, и за каждую из них она заплатила деньгами, заработанными в Холловее. Не было заработка сложней. И это делало их важными.
Вытащив свой обледенелый мешок из «Тропика» – 2, она выключила топливные элементы машины. Они находились в режиме ожидания с прошлой ночи. Учитывая высокую температуру работы, попытка заново завести их в холоде, скорее всего, привела бы к поломке. Антринелл не хотел так рисковать. Огоньки на приборной панели погасли. Впервые за восемнадцать дней в её ушах не стоял завывающий гул работающей техники.
Восемнадцать дней?
Она вдруг поняла, что дрожит. Путешествие колонны было слишком напряженным и затронуло слишком глубокие струны, чтобы продлиться всего-то восемнадцать дней. Даже радость от воссоединения с Ребкой не могла компенсировать необъятность всего, что ей пришлось вынести.
Анджела задом выбралась из «Тропика» и увидела Барклая-аватара, который ждал на льду реки, пока Кен, Сакур и Тамиша на носилках несли Ботина в космический корабль. Нечеловеческое существо, как всегда бесстрастное, стояло совершенно неподвижно, широкие ленты северного сияния ласково касались его, словно он каким-то образом переговаривался со световой бурей. Мысленным взором она заглянула внутрь его человекоподобной формы, увидела его суть, увидела то, что делало его духом, живущим в растениях, немыслимо сложной формой жизни, окутавшей планету, как корона окутывает звезду. Необъятный, бессмертный триумф эволюции длиной в миллиарды лет, превосходящий все, к чему могла стремиться земная биология. Существо, обладающее способностями, которые люди не смогли вообразить для своих богов. Она стояла на нем, посреди него. Незначительная, бесконечно малая, короткоживущая.