— Ты чего здесь делаешь?
— В гости приехала!
— К кому?
— К Красноярску! Пять лет у него не была.
Я готов был либо стукнуть ей в лоб, либо обнять, поэтому просто сплюнул в траву и, обогнув Диану, зашагал мимо бордюра. Она же заявила, что необходимо немедля починить «молнию» на моей распахнутой куртке, и мы пошли по подворотням, исследуя их на предмет наличия высококультурных заведений или хотя бы ателье. Так мы добрели до Виноградовского моста, где я вскарабкался на вант и приклеил на него очередную наклейку с зеленой планетой, которую облетал самолет. Затем мы перешли на остров и по камням спустились вниз, к седому заливу. Диана закричала:
— Боже, ты видишь, как это прекрасно!
— Конечно, но что именно?
— Вот это! — она указала открытой ладонью на реку. — Смотри, как аккуратненькая волна набегает на спокойную стоячую воду! Здесь есть два слоя: снизу зеленоватый кобальт со светло-фиолетовым клапраком, плюс серенький циролиум.
— И это все?
— Конечно, нет! Вверху — да ты только посмотри туда своими несмышлеными глазенками — марс, смешанный с коричневым, темным и прозрачным, плюс воколскоист с капелькой фоцэ, также есть чутка кобальта — вот такой вот замес у этой волны.
Я посмотрел на воду. Она была синей. С двух сторон она окаймляла остров, который больше походил на тонкий перешеек уменьшившейся Балтийской косы. Посередине этой полоски росло три огненно-желтых дерева, спасшихся от наступавшей реки и теперь торжествовавших, на что они имели полное право.
— Как думаешь, что празднуют эти деревья? — спросил я Диану, взгляд которой утонул в воде.
— Без понятия, — дернулась она, будто забывшая, что здесь ходит кто-то еще.
— Последний день сентября! У нас осталось восемь часов, чтобы прочувствовать этот месяц и распрощаться с ним, поэтому предлагаю сделать это откуда-нибудь повыше.
Мы вернулись обратно «на материк» и, минуя филармонию, выдвинулись по улице Дубровинского в сторону коммунального моста, изображение которого не так давно считал за должное скомкать в кармане каждый россиянин. Вдоль дороги расположились несколько высотных зданий, на крышу одного из которых мы и пробрались (внезапно для себя).
— Да здесь еще целый пентхаус есть! — завопила Диана, когда мы вдоволь нащелкали кадров с мостом.
— Тогда почему ты до сих пор стоишь здесь, а не плескаешься в его бассейнах? — лениво поинтересовался я, откручивая штатный объектив и доставая фишай.
Диана не ответила, но раскрыла окно пентхауса и полезла внутрь. Отставать от нее было неприлично, и я, так и не поменяв объектив, нырнул в то же окно.