— Видишь, совсем светлые.
Посмотрят мужчины на свои белёсые брови, на светлые волосы — и вздохнут.
— Зато глаза у нас удались. Правда?
— У меня удались, а у тебя нет.
— Ох ты! У меня голубые и у тебя…
— А ты посмотри. У меня глаза серьёзные, видишь? А у тебя хитрющие…
Звали мужчин тоже одинаково — одного Слава и другого Слава. Только того, что был старше, мама, когда она ещё была жива, и знакомые называли по-взрослому — Вячеслав.
Если они выходили из дому, соседи говорили: «Чужие куда-то пошли». Такая уж у обоих Слав была фамилия: Слава Чужой и Вячеслав Чужой…
Собрались Чужие и отправились в столовую. Находилась она рядом, в переулке, и называлась загадочно: «Домовая кухня».
Слава через неделю должен был идти в школу в первый класс. Он уже знал буквы и сам, обратите внимание — сам прочитал вывеску над столовой. Прочитал и собирался спросить у папы, почему кухня называется «домовая». Может, она для домовых?
Сейчас был подходящий момент выяснить этот вопрос, Слава потянул уже отца за руку, да помешал Петя Азбукин.
Петя вёл себя как-то странно: он подкрадывался к малышам, занятым мирным строительством высотного сооружения из песка. Пригнувшись, Петя обошёл цветочную клумбу, перебежкой преодолел свободное пространство от клумбы до мусорного ящика и, помешкав немного за ящиком, кинулся к столбу на волейбольной площадке. Теперь до грибка, под которым копошились малыши, оставалось шага четыре. Петя поднял «Смену», но малыши его сразу заметили. Раскрыв рты, они уставились на фотографа, а маленькая девочка, до этого дружелюбно сыпавшая песок за воротник своему соседу, открыла пошире глаза. Бабушка ей говорила, что так лучше получается карточка.
— Эх, вы! — сердито сказал Петя и опустил фотоаппарат.
— Что же ты их не снимаешь? — спросил папа.
— Снимешь, пожалуй! — ответил фотограф. — Мне надо, чтобы они играли, а они заметят фотоаппарат — всё бросают и смотрят. Даже не улыбнутся…
Петя не договорил: он увидел Лушу. Подпрыгивая и размахивая папкой для нот, она возвращалась с экзаменов в музыкальной школе. Петя нацелил «Смену» — и девочка мгновенно остановилась. Она вытянула шею, приподняла до самого подбородка папку с нотами, чтобы она получше вышла на фотографии, и застыла.
— Да ты иди, как шла! — крикнул Азбукин.
Луша обиделась:
— Сам хотел сфотографировать, а теперь — «иди»! Нечего тогда обманывать. А то скажу вашей Лене, а она твоей маме…
— Эх! — горестно махнул рукой Петя. — Ничего вы в художественной фотографии не понимаете. Мне надо снять фотоэтюд, а вы…
В это время с крыши двухэтажного дома в другом конце двора раздался пронзительный свист. Так обращал на себя внимание известный на весь переулок голубятник и бездельник Илюха. Он только что поднял в небо своих турманов и сейчас сидел на крыше, свесив ноги. Илюха год назад бросил седьмой класс и с тех пор вёл свободный образ жизни. Занят он бывал только летом в вечерние часы, когда помогал своей тётке торговать возле цирка цветами.