А вот девчонка за это же время не стала привыкать, а поступила точно так же, как всегда поступала её мать — получила то, что хотела. Покровского забавляло, что обе женщины не видели, насколько походят друг на друга. При всех своих отличиях. Что для одной, что для второй не существовало слова "нет" в отношении того, что они желали. Только шли они к этому желаемому совершенно другими методами.
Захар сжал плечи Ярославской, глядя исподлобья на видеозапись, чувствуя, как вспыхнула в низу живота яростная похоть, когда Бес, ритмично двигая бёдрами, дёрнул на себя за волосы голову девчонки, а та изогнулась подобно кошке. Чёёёрт…а вот это было нехорошо — проколоться перед доктором, ненароком заметит, как занервничал помощник, и выкинет его из штата. Хотя с учётом последних событий навряд ли Ярославская поставит выше собственной безопасности и труда всей своей жизни что-либо ещё оскорблённую гордость за честь дочери. Тем более, что от этой чести остались теперь одни ошмётки воспоминаний.
— Выяснил, куда исчез объект?
Голос Ярославской вернул Покровского в реальность.
— В милиции. Забрали в отделение после вызова "скорой" кого-то из прохожих. Но там, кажется, его надолго не задержали и сразу увезли. Правда, после того, как нанес ранение в живот одному из ментов.
— Ты сообщил о его особом статусе следователю?
— Он порезал мента, они сейчас все там обозлённые, никаких статусов не признают, — ладони невольно застыли в напряжении, ожидая дальнейших вопросов. Захар понимал — начальница всё же дорожила нелюдем и, возможно, даже попытается вытащить его оттуда. Вернуть себе. Или всё же, Покровский продолжал надеяться на её благоразумие, заставить его замолчать навсегда раньше, чем он откроет пасть.
— Что ты уже сделал?
Покровский осторожно выдохнул, не желая показывать своего облегчения.
— Подготовил все документы. Позвонил нужным людям в Финляндии и Германии.
Молча кивнула, продолжая смотреть прямо перед собой.
— Организовал вылет на послезавтра. Раньше не получалось. Но я думаю, время у нас ещё есть…
— Рано послезавтра. Отменяй.
— Но, Анжела Артуров…
— Отменяй, — женщина подняла лицо к нему, — в отделение поедем. Нужно поговорить с этим…с нелюдем.
— Мне кажется, это не лучшая идея. Вы просто теряете время и намеренно рискуете…
— А я более чем уверена, что не спрашивала твоего мнения, Покровский, — голос Анжелы приобрел такие привычные презрительно стальные нотки, — чтобы уже на завтра на утро добился мне встречи с ним. Со мной же и пойдёшь в отделение.
Она повела плечами, и мужчина тут же убрал ладони. А когда она резко и в то же время изящно встала со стула и посмотрела в суровое лицо своего помощника, тот медленно выдохнул — теперь перед ним стояла та Ярославская, которую все боялись.