Он хмурится:
— Что?
— Ты и Грейс. Ты говорил, что между вами ничего нет. Все время, что мы были вместе. А затем я узнала, что она любит тебя, любила до конца…
Он задумался.
— Мы договорились, что у каждого из нас своя жизнь, много месяцев назад.
— Но она так не думала. Так пишут в газетах.
Приходит очередь Джеймса перебить меня.
— Что? Пишут в газетах? — раздражается он. — Только не говори мне, что веришь каждому написанному там слову.
— Нет, но просто…
— Просто что? — его голос становится громче, лицо вытягивается, но только на миг. — Будет тебе, Люси. Ты не можешь так со мной обойтись сейчас. Я просто хочу быть с тобой, без допросов и давления. Этого мне хватает и дома. Я думал, ты мне обрадуешься.
— Я тебе рада. Я в восторге. Правда.
— Хорошо. — Он целует меня, на этот раз настойчивее. Но его губы кажутся ледяными. Я вспоминаю, как это было раньше, и сейчас ничего не изменилось: то же лицо, те же волосы, тот же аромат цитрусового геля для душа.
— В Лондоне ужас? — спрашиваю я после поцелуя.
Джеймс выдыхает.
— Не хочу тебя обманывать, — отвечает он, — все плохо. Но они не знают твоего имени, правда? И не узнают. Белинда сказала, что никто из твоих знакомых не в курсе. Я нанес Наташе Фенвик визит. Всегда подозревал, что она догадывается.
У меня пересохло во рту.
— И?..
— Даже если и так, я убедил ее держать это при себе. Пообещал, что она вылетит из фирмы раньше, чем я закажу себе суши, если она скажет хоть слово. — Он кивает. — Вот почему я был рад твоему отъезду в Италию, подальше от этого бардака. Представь себе, что какой-то гад все пронюхает. Все выплывет на поверхность — что тогда?
— А еще не всплыло?
— Боже, нет, — хохочет Джеймс, — мои адвокаты работают день и ночь, чтобы дискредитировать эти смехотворные обвинения.
Он замолкает и подмигивает мне. Я представляю себе, как его жену опускают под землю, и меня начинает тошнить.
— Мои ребята говорят, что это клевета. Простая, банальная. У Грейс были проблемы, в ней жили демоны, не связанные со мной, и это, кстати, правда. Время от времени у нее были приступы. — Он хватает мою руку, чтобы поцеловать. — После приличествующей ситуации паузы мы можем быть вместе, Люси. Никому и в голову не придет связать тебя с этим. Я приехал, чтобы сообщить тебе это.
Приличествующая ситуации пауза…
Я медленно киваю. Есть над чем задуматься.
— И уточнить, — продолжает он, — хотя и уверен, что в этом нет необходимости: ты же не говорила о нас ни с кем? Ни с кем, кроме Белинды?
Я отнимаю руку. Он ждет.
— Нет, — говорю я, — не говорила.
Он смотрит на меня пару секунд, как будто хочет убедиться, что я не лгу, затем расплывается в улыбке: