Вивьен выбрала день. Сорок восемь часов должно пройти после отъезда Джио. За это время муж удалится на безопасное расстояние, но когти Изабеллы еще не успеют впиться в ее спину.
— Можно я возьму его? — спрашивала, стоя у двери, Изабелла, сверкая черными глазами. — Давай я подержу, — предлагала она, когда Вивьен пыталась надеть пальто одной рукой.
Вивьен замечала, как освещалось лицо Изабеллы при виде Алфи. Ты можешь жаждать моего мужа, — думала она, — но к моему сыну ты никогда близко не подойдешь. Будь Джио рядом, он бы сказал ей проявить великодушие и позволить Изабелле почувствовать себя заботливой тетушкой. Именно эту роль она играла при нем. Но Вивьен знала, кто она на самом деле. Время действовать пришло.
Она не раз взывала к собственной совести, искала в себе хотя бы толику сочувствия к Изабелле, но не находила. Каждый раз, проходя мимо висящего в холле портрета, на котором Изабелла была изображена королевой этого замка, она ощущала новую волну ненависти и негодования. Промедли она еще немного, и золовка разрушит их брак с Джио навсегда. Она не могла этого допустить. Укладывая малыша в колыбель, она поцеловала его мягкие волосы, вдохнула их аромат. Вивьен была решительно настроена дать ему все, чего не было у нее самой, поэтому не могла поступить по-другому.
Она проснулась на рассвете. Чудесным образом Алфи еще спал, так что Вивьен запахнула халат и спустилась вниз. В доме было тихо. Первые солнечные лучи разливались по полу молочным сиянием. С лестничной площадки она взглянула на портреты. Они посмотрели на нее в ответ: Джио с осуждением, Изабелла с ненавистью, и сама она, появившаяся здесь в последнюю очередь, как случайная деталь, — с растерянностью. В сумерках они казались то реальными, то фантастическими, то мертвецами, глядящими из пустоты, то живыми и близкими.
Она спокойно занялась приготовлением настойки. Адалина намекнула, какое количество ингредиентов даст нужный результат, но совесть не позволила горничной самой выполнить работу.
— Мой племянник, — говорила она, — если нас поймают… Простите, синьора, я не могу. Здесь вам надо самой.
Когда новый день проник в комнату сквозь ставни галереи, смесь была готова. За окном облезлый каменный фонтан осветили лучи солнца. Рыба будто смотрела на нее с отвращением, словно в прошлой жизни она ее чем-то обидела, выжидая момента, чтобы напасть.
Но она атакует первой.
Вивьен аккуратно завершила работу. Ее руки не дрожали, она была как хирург во время сложной операции. Как хорошо будет вернуть власть. Стать той, кем была раньше, — завоевательницей, а не жертвой.