Когда будешь дома? У меня есть вино. Чмоки.
Я почти на месте, и отвечать нет смысла. Замедляю шаг. Каждый раз, открывая сообщения, я не перечитываю нашу с ним переписку. Эти волнующие беседы длились ночами, и каждый раз, когда около двух экран загорался, мое сердце замирало. Стоило бы удалить их, но рука не поднимается. Кажется, что, стерев их, я уничтожу доказательство того, что это вообще было со мной. Что до всего плохого было хорошее. Ведь было же, раньше. Было очень хорошо. И это стало причиной всего происшедшего…
Не будь идиоткой. Нет никакой причины. И нет оправдания тому, что ты сделала.
И конечно, он не напишет. Никогда не напишет. Все кончено.
Сворачиваю на нашу улицу, открываю парадную дверь. Билл так и не привыкла сортировать почту, и потому я сгребаю разбросанные по полу конверты и раскладываю их по номерам квартир прежде, чем забрать наши с собой наверх. Билл так и не научилась правилам общежития, судя по тому, как часто она меняла рулон туалетной бумаги или выносила мусор, но меня это мало волновало. Мы были лучшими подругами с тех пор, как научились говорить, она прошла со мной через все и продолжает оставаться рядом, она единственная узнала отвратительную правду, но не отвернулась от меня, хотя ей стоило. Любому на ее месте стоило. Поэтому мне плевать на мусор.
— Как все прошло? — Войдя, я вижу, что она уже ждет, вино налито, по телевизору идет очередное шоу талантов, и она приглушает звук, когда я пожимаю плечами.
— Как и ожидалось. — Я ставлю коробку на пол и размышляю, как же все прошло: после пяти лет работы мне понадобилось пять минут, чтобы собраться. Какие-то старые бумажки для заметок, настольный календарь и магнит на холодильник в форме бутылки сангрии, присланный клиентом из Португалии.
— Значит, без духового оркестра? — Билл крепко обнимает меня.
От этого на моих глазах выступают слезы, но я быстро смахиваю их. «Сама виновата», — прошипела Наташа, его заместитель, пока я пробиралась к выходу из «Кэллоуэй и Купер», стараясь не замечать настороженных шокированных взглядов. Обычно водители так смотрят на происшедшую аварию.
Наташа возненавидела меня с первого дня. Почему? Я думаю, она в него влюблена. Как коммерческий директор, она считалась его правой рукой, но потом появилась я, его личный ассистент, и отодвинула ее. Она пыталась устроить на это место кого-то другого, Холли из бухгалтерии говорила мне. Только победила не Наташа, а я. И я думаю, что ей было нелегко смириться с тем, что до самого конца, пока все не пошло наперекосяк, казалось, будто он отвечает мне взаимностью. Конечно, когда все полетело к чертям, лучшего подарка для нее и представить себе невозможно. Наташа была рада моему уходу и не могла поверить, что ей так повезло.