Семаков ловко и быстро перевязал веревку каким-то хитрым узлом, закрепил ее на мелком, и оба побежали к лесенке на берегу. Капитан второго ранга слетел вниз не хуже опытного марсофлота. Неболтай спустил груз до площадки.
– Таррот Гарринович, у нас раненый, – прозвучало в пещере вместо приветствия.
– На стол, – последовал краткий ответ.
Дракон мгновенно сообразил, что все вопросы можно задать и потом. Куда важнее было составить план действий.
Крылатый по части магии жизни был примерно на уровне человеческого лиценциата из хороших. Однако весь его опыт заключался в лечении драконов.
Картина потоков была достаточно ясной. Громадная внутренняя кровопотеря: посторонний предмет, нечто вроде крохотной пули задел печень; также оказались пробитыми диафрагма и левое легкое, разорваны в двух местах мышцы спины. Таррот, не раздумывая, наложил легкий наркоз.
– Есть возможность лечиться у Мариэлы?
– Есть. Беремся доставить к ней раненого меньше, чем за час.
Дракон остановил кровотечение в нескольких местах, подумал и высказал вердикт:
– Пока что жизнь пациента вне опасности. Он сейчас крепко спит и будет спать еще четыре часа. Вы можете перевозить его на корабле или даже на лошади. Но на корабле, полагаю, тряска будет меньше. Есть и пить только с разрешения Мариэлы. С вашего позволения, тут есть еще небольшая работа для меня.
Таррот не стал аккуратно доводить до совершенства потоки, он всего лишь исправил то, что непосредственно угрожало жизни. Лишь после этого прозвучал вопрос:
– Как случилось, что пациент был ранен?
Семаков мысленно отметил более рычащие, чем обычно, интонации речи, но промолчал. Вместо него ответил Неболтай:
– Пробирался к вам, Таррот Гарринович, его заметили и обстреляли из ружья картечью.
Разумеется, после этого казаку пришлось объяснить, что такое картечь.
Допрос продолжился:
– У вас принято воевать с детьми?
Вопрос был задан все тем же индифферентным тоном, но на этот раз хорунжий возмутился:
– Нет, конечно! Это неприятельский офицер сделал.
Семаков по прежней должности был постоянным читателем газеты «Таймс» и потому счел нужным с горечью добавить:
– У наших противников бытует мнение, что мы – народ неполноценный, и с нами допустимы любые методы ведения войны. В том числе убийство безоружных и детей.
На этом вопросы прекратились.
Немедленно после разговора с Тарротом Семаков сделал себе мысленную отметку: тело погибшего надо вернуть, но не из уважения к доблести павшего, а только чтобы люди противника не появлялись в этом месте. Потом капитан второго ранга подумал и решил, что на корабле обернуться до госпиталя будет как бы не быстрее, чем на коне, которого еще изловить надо.