– Постараюсь не разочаровать ваше превосходительство!
Волнение мичману унять не получилось, вот почему он устроил накрутку комендорам:
– Максимушкин!
– Я!
– Повторить порядок пальбы!
Разумеется, дисциплинированный матрос не напомнил непосредственному начальнику, что порядок уже был повторен дважды без единой ошибки.
– Так что, ваше благородие, начинать с крайней орудии на зюйд-осте, пристреляться, потом вести ствол налево вплоть до позиции, где ихний часовой сейчас. Потом ждать указаний по целям.
Мичман кивнул и отдал аналогичный приказ Патрушеву. Тот справился ничуть не хуже товарища.
– Гранатометы!.. К бою!!!
По рукам подносчиков, как живые. пробежали тяжелые серые гранаты. Первые пять успокоились в приемных лотках.
– Патрушев, без команды не палить! Жди дистанции!
– Слушаюсь!
Втихомолку комендор второго гранатомета позволил себе самовольство: установил дальность на ту дистанцию, которую посчитал нужной, решив, что в случае надобности поправить ее труда не составит.
– Первый гранатомет, дистанция четыреста пятьдесят сажен, пристрелочный!
Вспышка вышла слабее обыкновенного: негаторов вблизи не случилось, и потому граната грохнула у самой земли. Зато взрыв получился именно таким, какого и ожидали артиллеристы с «Морского дракона».
Наибольшее впечатление получили соседи-пушкари. Это выразилось в репликах, самыми приличными из которых были:
– Сколько ж пороху в этих гранатах! Они целый склад туда…
– Говорят, порох там особенный, называется тратил, вот он, ежели…
– Кто там трАтил? Чего трАтил?
– Не трАтил, а тратИл. Силища аграменная. Это что, вот мне земляк-туляк рассказывал, каково он по кораблям бьет: все сгорает к…
Тем временем мичман выдал поправки:
– Перелет двадцать пять сажен. Сдвинь, Максимушкин, на деление… Пали!
Впечатление усилилось, хотя и поручик Боголепов, и лейтенант Беккер отметили, что накрытия все еще нет. Впрочем, последний был впечатлен куда сильнее: он видел действие гранатометов впервые, хотя кое-что слышал. Просто перед позициями неприятельских пушек вдруг вырос громадный куст из земли, который на фоне яркого утреннего неба (хотя солнце еще было за горизонтом) показался совершенно черным. Когда же взорванная земля опала, стало видно, что орудийную прислугу на вражеской батарее посбивало с ног, но времени прийти в себя и подняться у них уже не осталось.
– Недолет десять сажен, поправка на четверть деления. Давай!
Через пять секунд со стороны соседей последовали радостные крики:
– Царица небесная, да у них от трех орудий верным делом ничего и никого не осталось!