– Её семья – полный отстой, – с видом победителя сообщает Райан.
Мне так больно, как будто он ударил меня под дых.
– Да, но семья есть семья. Вряд ли мне понравится, если Оливия бросит родных. Что бы ты сказал о человеке, который может так поступить?
– Сказал бы, что этот человек хочет жить своей собственной жизнью.
Канадские гуси, громко перекликаясь, ровным клином летят над нашими головами, спеша на юг до весны. Я тоже скоро отправлюсь в ту же сторону, но буду ли я так же свободна, как они?
– А по-моему, она поступила бы эгоистично. Как она может бросить своего отца? Она нужна ему!
– Он её использует.
Я снова пожимаю плечами. Сколько можно переливать из пустого в порожнее? Не люблю бессмысленные разговоры. Райан оставляет в покое мои волосы и переключается на ленточку, повязанную на моём запястье. Он заметно нервничает, и что-то подсказывает мне, что на этот раз дело уже не в рассказе.
– В чём дело?
Моя тревога усиливается, когда вместо ответа он продолжает гладить пальцем ленточку.
– Я хочу, чтобы у нас с тобой всё было серьёзно, – говорит он. – Мне не нравится, что ты можешь встречаться с другими парнями.
Меня охватывает паника, настоящий приступ клаустрофобии. Я уезжаю. Очень скоро. Как только мама выкупит свою машину со штрафной стоянки. Мои ладони становятся влажными, я поспешно отодвигаюсь от Райана. Мне нужен воздух. Много, очень много воздуха. И места.
На подгибающихся ногах я иду к пруду и спохватываюсь только у самого края, чуть не свалившись с полуметровой высоты в воду. Сом плавает около самой поверхности. Всё бесполезно, как бы я ни старалась, я всё равно не могу избавиться от цепей. Напрасно я думала, что смогу хотя бы сегодня не чувствовать, что тону.
– В чём дело? – спрашивает Райан за моей спиной.
– Ни в чём, – отвечаю я.
– Бет, – он умолкает, потом начинает снова. – Бет, ты мне по-настоящему небезразлична, и я надеюсь, что и я тебе – тоже.
Капля дождя падает в пруд, круги разбегаются по гладкой воде. Он не может испытывать ко мне ничего серьёзного. Просто не может, и всё. Увлечение – это одно, но чувства – совершенно другое. Таких планов не было. Нет. Всё должно было быть совсем не так.
Я прижимаю кулаки к глазам. «Чёрт тебя побери, Бет, а как, по-твоему, всё должно быть? Как? Ты отлично знаешь, что влюбилась в него, но он… он не должен в тебя влюбляться!» Но слова Райана вдруг сделали всё реальным. Чересчур реальным. Я оборачиваюсь и бросаю ему в лицо упрёк, который уже давно твержу как мантру.
– Такие, как ты, не влюбляются в таких, как я.
– Что? Ты хочешь сказать, что я не могу влюбиться в бойкую на язык девушку?