Эллисон останавливается на широкой подъездной дорожке, со всех сторон окружённой деревьями, и засекает косой взгляд, который я украдкой бросаю на неё.
– Да-да. Твоя учительница уже звонила.
Вот чёрт. Понятия не имею, как я буду выкручиваться.
Скотт и Эллисон живут в двухэтажном белом доме, опоясанном террасой. Типа такого, какие показывают в фильмах про Гражданскую войну и богатых плантаторов. Одна часть дома окружена лесом. Другая выходит на выгон с амбаром.
Эллисон паркуется перед гаражом на четыре машины и хватает меня за руку прежде, чем я успеваю удрать.
– Ты хоть представляешь, как мне было стыдно уезжать с собрания из-за твоего звонка? Это маленький городок! Твои учителя – члены нашей церковной общины. Как ты думаешь, скоро ли весь город узнает, чего от тебя можно ожидать? Я не позволю тебе разрушить нашу жизнь!
– Руки убрала от меня!
Я смотрю на её пальцы, сомкнутые на моём запястье, потом впиваюсь взглядом в её глаза. Никто не смеет ко мне прикасаться!
Эллисон отбрасывает мою руку, как будто обжёгшись.
– Почему ты не уедешь? Даже Скотт понимает, какое ты ничтожество!
Готова поспорить, Скотт понимает и то, что она тоже ничтожество. Никогда в жизни не могла бы представить его рядом с такой, как она. Ухоженной. Элегантной. Бессердечной.
– Ты, наверное, удивилась, когда поняла, что его так просто окрутить?
– Что?
– Когда ты сказала ему, что… – я изображаю пальцами кавычки, – забеременела, то, видать, не ожидала, что он тут же сделает тебе предложение? Скотт всегда был без ума от детей. Иначе с чего бы он на тебе женился?
Она заливается краской до самых ключиц и инстинктивно хватается руками за шею.
– О чём ты? – она откашливается – сразу видно, что занервничала. – Скотт вовсе не без ума от детей.
Она вообще когда-нибудь разговаривала с человеком, за которого вышла замуж?
– Если бы не моя мама, твой Скотт женился бы на половине девчонок, залетевших в нашем трейлерном парке!
А ведь он даже не был отцом ни одного из этих детей!
Её руки медленно опускаются на колени, по-моему, у неё дыхание перехватило.
– Что ты сказала?
– Что слышала.
Её губы поджимаются в мерзкий оскал.
– Убирайся.
– Да с радостью!
Я открываю дверь её машины, с грохотом захлопываю её и повторяю то же самое с входной дверью. Но, прежде чем я успеваю ретироваться в гостевую спальню, которую Скотт выделил мне, Эллисон врывается в дом и хлопает дверью почти так же сильно, а то и сильнее, чем я.
Скотт распахивает дверь своего кабинета – он расположен как раз напротив моей спальни. На нём накрахмаленная рубашка. Вот же блин. Как назло, именно сегодня он раньше обычного вернулся домой со своей работы «в продажах» на фабрике бит в Луисвилле. Скотт сдвигает брови.