– Вы когда-нибудь видели меня раньше?
Вопрос Оливареса застал капитана врасплох. Но внутренний голос – или, может быть, шестое чувство? – схожий с шелестом стального лезвия о точильный камень, посоветовал поступать осмотрительно и дать ответ не правильный, но верный:
– Нет. Никогда.
– Никогда?
– Я ж говорю – не приходилось.
– Может быть, на улице или на каком-нибудь празднестве?
Капитан – словно бы в сосредоточенном раздумье – пригладил усы:
– На улице?.. Ну, то есть на Пласа-Майор или на Хоронимое или в тому подобных людных местах… – Сказал он это с видом кристально честного человека, которому решительно нечего скрывать. – Да-да…Вот там, может быть, и видел.
Оливарес невозмутимо выдержал его взгляд.
– И больше нигде?
– И больше нигде.
Капитану почудилось, что под разбойничьими усами его собеседника скользнула мимолетная усмешка. Однако поручиться, что это было именно так, он не мог. Оливарес между тем рассеянно перелистал одну из папок, лежавших перед ним.
– Насколько я знаю, вы служили во Фландрии и в Неаполе. Воевали с турками в Леванте и в Берберии…
Славный боевой путь.
– Я в солдатах с тринадцати лет.
– Капитан, как я понимаю, – это прозвище?
– Точно так. Я дослужился всего лишь до сержанта, да и то был разжалован после одного неприятного случая.
– Да, тут сказано. – Министр полистал папку. – Повздорили с прапорщиком, вышли с ним на поединок, ранили его… Удивительно, как это вас не повесили.
– Собирались. К тому все и шло. Но в этот самый день взбунтовались наши части, расквартированные в Маастрихте, – им пять месяцев не платили жалованья. Я же не примкнул к мятежникам, и мне выпало счастье спасти от них полковника Мигеля де Ордунью.
– Вам не нравятся мятежи?
– Мне не нравится, когда убивают офицеров.
Министр вздернул бровь и недовольно поглядел на Алатристе:
– Даже тех, которые собираются вас вздернуть?
– Одно другому не мешает.
– Тут написано, что, защищая своего полковника, вы закололи двоих или троих.
– Это были немцы. И потом сам дон Мигель сказал мне: «Черт побери, Алатристе, если уж мне суждено погибнуть от руки мятежников, пусть они будут испанцами». Я счел, что он прав, отбил его и тем самым избежал петли.
Оливарес выслушал его внимательно, время от времени переводя задумчивый взгляд с подшитых в папке бумаг на стоящего перед ним человека.
– Вижу, – произнес он. – Здесь имеется рекомендательное письмо старого графа де Гуадальмедина и собственноручное ходатайство самого генерала Амбросьо де Спинолы о назначении вам восьми эскудо пенсиона в признание ваших боевых заслуг и отваги, проявленной перед лицом неприятеля… Получили?