Она говорила быстро, не глядя на них, а ее участившееся от волнения дыхание свидетельствовало, что она выплескивает сейчас свои самые сокровенные и тревожные мысли.
Лешек торжествующе смотрел на родителей, точно говорил: «Видите, какую девушку я себе выбрал?!»
– И если я сегодня так счастлива и так горжусь тем, что стану его женой, – продолжала Марыся, – то вовсе не потому, что каждая бедная молодая продавщица мечтает выйти замуж за богатого и элегантного мужчину. Правда, я очень рада, что он, зная стольких прекрасных девушек, равных ему по положению и состоянию, все-таки выбрал меня, никому не нужную сироту. Но вместе с тем я счастлива и горда, ибо он – самый благородный и самый лучший человек из всех, кого я знаю.
Госпожа Чинская привлекла ее к себе.
– Мы понимаем тебя, дорогое дитя. И тем более готовы заверить тебя, что уже успели оценить искренность твоих намерений. Можешь быть уверена, у нас тебе не грозят никакие неприятности, более того, мы примем тебя с открытым сердцем и будем помогать тебе во всем. А теперь уже больше никогда не называй себя сиротой, поскольку с сегодняшнего дня, дорогое дитя мое, у тебя есть мы и наш дом, который отныне стал и твоим домом.
Марыся снова склонилась к руке госпожи Чинской, чтобы поцеловать ее и при этом скрыть слезы, выступившие у нее на глазах.
– Вы так добры, – прошептала девушка. – Я даже представить не могла, что вы так добры… мама…
Господин Чинский, тоже весьма растроганный, улыбнулся, пряча улыбку в усах, и откашлялся.
– Ну а сейчас, – начал он, – если уж мы вспомнили о существовании нашего дома, думаю, лучше всего было бы нам всем туда и отправиться. Мы поможем Марысе уложить все ее лари и заберем ее в Людвиково.
– Конечно, – подхватила госпожа Элеонора. – Нет никаких оснований, чтобы она еще оставалась тут.
Марыся снова покраснела, а Лешек сказал:
– Видишь ли, мама… боюсь, моей Марысеньке будет немного неловко. В Людвиково сейчас столько гостей, совершенно посторонних для нее людей…
– То есть ты хочешь позволить ей и дальше тут оставаться? – удивилась госпожа Чинская.
– Боже упаси! Но у меня есть один замысел. Я хотел бы поехать с Марысей в Вильно.
– Прямо сейчас?.. На праздники?
– До Рождества еще пять дней. А мы должны поехать туда по двум причинам: во-первых, нам следует исполнить свой долг и отблагодарить Косибу, человека честного и благородного, которого посадили в тюрьму только за то, что он спас нам жизнь. Я хочу поручить вести его дело Вацеку Корчинскому. Такой адвокат, как он, сумеет сделать все, как нужно. А я не простил бы себе и малейшей небрежности по отношению к человеку, которому стольким обязан и который так безгранично привязан к Марысе.