«Может, еще вернется», – уговаривала она себя, понимая, что обманывается.
Теперь уже стало совершено ясно, что молодой человек о ней забыл, что у него нет ни малейшего желания снова ее увидеть.
«Вот, значит, как… – твердила она себе. – Ну и хорошо».
Но ничего хорошего не было. Она даже вышивать не могла. Руки дрожали. Марыся несколько раз больно уколола себе палец. И ни о чем другом думать не могла. Если он поехал по тракту, то ясно, что направлялся к семейству Зеновичей. Это были очень богатые люди, у которых имелось две дочери на выданье. А имя молодого Чинского давно уже связывали с одной из них. Тогда сколько же правды было в той сплетне о дочери барона из Велькопольского воеводства?
«Господи, в конце концов, – с горечью подумала Марыся, – какая же мне разница? Пусть женится на ком хочет. Желаю ему найти самую красивую и самую подходящую жену. Но как же отвратительно с его стороны, что он не заглянул ко мне хоть на пару слов. Я же не укушу его. И ничего от него не хочу».
Возвращался Чинский около семи вечера. Двери лавочки (конечно же, совершенно случайно) были открыты, а Марыся (тоже абсолютно случайно) стояла на пороге.
Он проехал рядом. И даже не повернул голову. Даже не посмотрел в ее сторону.
«Может, так и лучше, – утешала себя Марыся. – Госпожа Шкопкова права, я не должна морочить себе голову мечтами о нем».
В тот же вечер начальник местного почтового отделения пан Собек был приятно удивлен. Он встретил Марысю, когда она возвращалась домой, и предложил ей прогуляться вместе до Трех груш, а она вдруг сразу же согласилась. В этом не было бы ничего удивительного, если б речь шла о любой другой девушке в Радолишках. Собек смело мог отнести себя к числу мужчин, пользующихся успехом у прекрасного пола. Он был молод, привлекателен, занимал государственный пост и имел виды на успешную карьеру, поскольку все знали, что его дядя – важная фигура в окружной дирекции. А кроме того, молодой человек еще и мастерски играл на мандолине – чудесном инструменте, инкрустированном перламутром, с которым вне службы никогда не расставался.
Эта самая мандолина, как и прочие вышеперечисленные достоинства пана Собека, действовали весьма притягательно на молодых девиц. На всех, ну, почти на всех, за одним крайне огорчительным для пана Собека исключением: Марыся, которая, правда, всегда была с ним вежлива и приветлива, никогда не проявляла желания сделать их знакомство более близким и неизменно отказывалась пойти с ним на каток, на прогулку или на танцы.
Если бы пан Собек принадлежал к числу молодых людей с большими амбициями, то давно отстал бы от Марыси. Но он был парнем добродушным и одновременно стойким, капризничать обыкновения не имел, отсутствием терпения не страдал, а поскольку отличался еще и постоянством в своих увлечениях, то время от времени повторял свои предложения.