Вечером мы с Мецковом отправились в Аллегени. Мы решили, что Нольду лучше остаться: за ним то и дело следили сыщики — а вдруг они узнают меня раньше, чем я проникну в тюрьму? Мецков остался ждать моего возвращения неподалёку от тюрьмы.
Серое каменное здание, высокие грозные стены, вооружённые охранники, угнетающая тишина зала ожидания, бесконечно тянувшиеся минуты — всё это давило на меня. Напрасно я старалась отбросить тягостные чувства. Наконец раздался суровый голос: «Пройдёмте, миссис Нидерман». Меня провели по извилистым коридорам через несколько железных дверей до маленькой комнаты. Там был Саша, а рядом с ним — высокий охранник.
Первым желанием было подбежать к любимому, расцеловать его, но присутствие охранника сдерживало меня. Тогда Саша сам подошёл ко мне и обнял. Потом он наклонился и поцеловал меня, и я почувствовала, что у меня во рту оказался маленький предмет…
Много недель я ждала этой встречи, тысячи раз прокручивала в голове, как я скажу Саше о своей любви и вечной преданности, о борьбе за освобождение… но всё, что я могла делать теперь — сжимать его руку, смотреть ему в глаза.
Мы начали говорить на нашем любимом русском, но охранник тотчас холодно приказал нам: «Говорить по-английски. Никаких иностранных языков». Рысьи глаза следили за каждым нашим движением, они разбирали слова по нашим губам и, казалось, будто бы забирались к нам в головы, в мысли… Я онемела от страха. Саша тоже молчал; он ухватился за цепочку от моих часов, словно утопающий за соломинку. Мы не могли выговорить ни слова, но наши глаза говорили друг с другом — об общих страхах, надеждах, желаниях.
Свидание продлилось двадцать минут. Ещё одно объятие, ещё одно касание губ, и — «ваше время истекло». Я прошептала: «Держись! Мужайся!» — и пришла в себя уже только на ступеньках тюрьмы. За спиной захлопнулись железные ворота.
Мне хотелось кричать, выламывать дверь, колотить в неё кулаками… Закрытые ворота будто бы издевательски смотрели на меня. Я побрела вдоль тюремного забора, потом очутилась на улице. Тихонько всхлипывая, я шла туда, где мы условились встретиться с Мецковом. В его присутствии у меня получилось немного успокоиться, и я вспомнила о том предмете, который Саша передал мне при поцелуе. Это был маленький тугой свёрток. Мы зашли в подсобку кафе, и я начала разворачивать обёртку слой за слоем. Наконец обнаружился листок, исписанный Сашиным мелким почерком; каждое слово для меня было как жемчужинка. «Тебе нужно пойти к инспектору Риду, — говорилось в записке, — он обещал дать новое разрешение. Завтра сходи в ювелирный магазин. Я рассчитываю на тебя. Передам ещё одно важное послание тем же путём».