И покуда маршалы вполголоса показывали образцы боевого братства, Мюрат спешился, приблизился к Бонапарту и стал перед ним во фронт.
– Ваше величество, приказ исполнен.
– Я рад. Хорошо поработали. Славное дело. Героическая атака и всякое такое.
– Спасибо, ваше величество.
Недомерок уткнул окуляр подзорной трубы под левую бровь и оглядел панораму Сбодунова.
Отбив наконец-то Ворошильский брод, дивизия Нея напирала на левый фланг русских, прогибавшийся под ее натиском. На другом берегу реки, по Московскому тракту отступала в беспорядке пехота царя Александра, на которую наседали легкоконные части французов, а на окраине, у самого моста мелькали крохотные синие пятнышки – перестраивались после своего беспримерного штыкового броска солдаты 326-го линейного. Эта победа затмила собой даже успех при Самотрахии.
Губы императора чуть заметно дрогнули в удовлетворенной полуулыбке. Он сунул трубу маршалу Бутону, распахнул серый сюртук и заложил руку между пуговицами белого жилета.
– Ну, Мюрат, расскажите, как дело было. Только помедленней, не тарахтите. Самую суть. Подлежащее, сказуемое и так далее.
Мюрат сморщил свой безмятежно-гладкий лоб и принялся докладывать. Никогда такого прежде не видал, ваше величество. Нечто неописуемое, ваше величество. Стало быть, протрубили атаку – тарара-тарари – и мы поскакали. Тысяча двести человек. Ну, поскакали и прискакали. А там эти четыреста испанцев, они уже в двух шагах от русских батарей, кто бы мог подумать, ваше величество. И, как бы это сказать, ваше величество, они собрались кинуться на эти пушки. А когда мы оказались рядом и стали кричать им «ура!», они, ваше величество, смотрели на нас с такой, знаете, злобой. И нисколько не обрадовались, что мы подоспели им на выручку. И ни капельки благодарности. Отвернулись, слова доброго не сказали, будто мы порушили их планы. Они, ваше величество, подвергли нас, как бы это сказать, остраки.., острой клизме. Не знаю, ваше величество, сумел ли я объяснить толком.
– Сумел, сумел. Не слишком толково, как, впрочем, и всегда, но сумел. Валяйте дальше.
И Мюрат со своим в поговорку вошедшим косноязычием принялся рассказывать, что было дальше. И они, ваше величество, ну, то есть испанцы из 326-го линейного, не ждали от нас никакой помощи и явно намеревались действовать не под нашей, так сказать, э-э.., эгидрой, а сами, на свой, как это говорится, трах и вдрызг. Ну да, страх и риск.
Виноват, обмолвился. Будто они совершенно от нас агрономны.
– Вы хотите сказать «автономны»? – осведомился Бонапарт.
– Автономны, ваше величество, или как вам будет угодно, но дело в том, что они нас даже бранили. Обзывались, ваше величество, по-всякому.