— Что же нам, до утра там сидеть?
— Ну, это фигня полная! Спокойно разбиваем окно и выходим на улицу.
— Ага, и ноги порежем! Мы же голые.
— А ты под ноги смотри! Слепой, что ли?!
— Ага, «смотри», ночь ведь! А холодно, слушай, ночью-то голыми!
Да, конечно, проблем, в рассуждении российского климата, возникала большая куча мала. Вообще-то, а кто им мешает забраться в самолет и улететь на юг? Но это решили обдумать в другой раз, а вот уж как они расправятся со всеми своими врагами, как ровесниками, так и со старшими, включая злых учителей и соседей, — уж это они стали обсуждать! Тут уж глубоко задумываться не приходилось! Тут они, захлебываясь и перебивая друг дружку, мысленно и устно пустились во все тяжкие!
Они сидели на лавочке и возбужденно фантазировали, не заметив, что к ним подошел один из тех самых врагов, с которыми они именно сейчас виртуально безжалостно расправлялись. К счастью, одноклассник, а не старший, тем более к счастью, что не злой учитель или сосед. Потому что когда он подошел и обратился к приятелям с какой-то, как обычно, неприятной и обидной шуточкой, Кирилл повел себя странно.
Погруженный, по всей видимости, глубоко в мир возбуждающих фантазий, он почти или совсем разорвал связь с реальностью. В ответ на слова неприятеля, которого вообще-то побаивался, он встал и неожиданно для всех троих изо всех сил пнул его. Как он сам потом рассказывал, ему казалось, что все происходит очень замедленно, как в кино. Как его нога медленно, но очень глубоко погрузилась в живот неприятеля. Как неприятель выпучил глаза, широко открыл рот и уже совсем медленно упал боком на пыльный, исчерканный мелом асфальт. И Кирилл видел, как тот судорожно, но, видимо, не впрок дышит своим широко открытым ртом и изумленно выпученными глазами смотрит на Кирилла. Кирилл видел это, когда уже заносил ногу для второго удара — по голове, и когда наносил его. Голова от удара резко дернулась, из носа обильно хлынула кровь.
Олег вскочил и в ужасе закричал: «Кончай, Киря, хорош! Оставь дурака, убьешь еще!» Приятель наклонился к поверженному противнику, помог ему сесть. Был разбит (но, к счастью, не сломан) нос и обе губы. Зубы целы. Нет, один шатается... Шатается? Да он у тебя, небось, и раньше шатался! Не шатался? Точно?
Все это время Кирилл молча и неподвижно, словно в столбняке, стоял и смотрел.
Олег снабдил жертву собственным носовым платком и, добродушно похлопывая по плечу, указал направление к колонке, чтобы умыться. Не забыл и приятельски напомнить, что не обижайся, но так будет со всяким. Кто покусится.