— Где?!
— В п...де!
— Где?!
— Да в п..де, бля, у тебя на жопе и на шузах! Ты бы еще фэйсом лег, нах!
— Где?!
Севший только задом стал издевательски гоготать над вторым, который еще и ногой встал. Ржали долго, с выходом и отдачей, то есть длинный даже еще немного, поперхнувшись слюной, блеванул.
Наши друзья, глядя на них, тоже смеялись от души. Бабка со внучкой сначала не поняли юмора, но Стива им объяснил. Внучка в очередной раз прыснула; бабка, однако, лишь тяжело вздохнула и укоризненно покачала головой. Когда смех иссяк, оба снова сели — теперь-то им уже было все равно во что. Длинный взял гитару и, беря то один, а то совершенно другой аккорд, гнусаво запел:
Одна чувиха битлу подарила лимузин,
А он на этом лимузине казино разворотил!
А короткий сказал:
— Харэ, нанюхались! Давай любимую.
Длинный забренчал быстрее, и они заспивали дуплетом:
Мы поедем, мы помчимся
В венерический диспансер
И отчаянно ворвемся
Прямо к главному врачу! У!
Ты узнаешь, что напрасно
Называют триппер страшным,
Ты увидишь, он как насморк,
Я тебе его да-рю!
Путешественники долго, не смыкая глаз, смотрели на это чудо. Стива поинтересовался, ни к кому особенно не обращаясь:
— Че это за ублюдки?
— Хипаны! — прошептала бабушка.
— А почему шепотом? — спросил Олег.
— Прибьют, — тихохонько объяснила внучка. — Очень они злые, прямо лютые даже! А как напьются, так совсем глупые какие-то становятся. Тот-то вон, что в красной рубахе, как палач, он недавно из тюрьмы вышел. А этот-то гугнявый — он дружок его. Он вроде как на заводе работает, а я так думаю, что все только для отвода глаз, и дружка своего уголовника туда же пристроил. И милиции не к чему придраться — как же, рабочий класс! А какой они рабочий класс? Оглоеды и хулиганы. Одно слово — хипаны! Свалились на нашу голову...
— И наверное, девушкам от них прохода нет, — сочувственно поинтересовался Олег.
— Никому прохода нет! А девушками они не интересуются. Они, слышь-ко, говорят, того... — со значением сказала бабусечка.
— Чего того?
— Ну того, знаешь, — и она, наклонившись, снова зашептала: — Эти, как их, тьфу ты, склероз проклятый... Да, вот: мужеловы!
— Да нет, бабушка, мужеложцы, — поправила внучка и, покраснев, опустила глаза. У Кирюши стал опять напрягаться член, столь хороша была девонька в своем смущении, но его отвлекли.
— Мужеложцы?! — с изумлением воскликнул Стива. — А больше на скотоложцев похожи.
— А они и скотоложцы, — скороговоркой произнесла внучка, не поднимая глаз. — Они же хипаны.
— Тихо вы, полоумные! — охнула бабусечка. — Неровен час хипаны услышат.