— Э!!! — заорал Стива. — Ты что творишь, животное?!
Дурачок, простачок Стивочка, танцует, он надел, бляха-муха, ехать на дачу белые кроссовки! Как Наполеон в летнем мундирчике! Да ведь, сука, еще до дачи не доехал, еще до грязи настоящей не дошел, а кроссовки уже завалил! Что, денег до хера? Денег ни хера, каждая мятая трешка на счету!
Двое путешественников наконец разглядели кровь на Стивиной «адидасине» и поняли, отчего он так заорал.
— Стива, — успокоительно сказал Кирюша. — Ты не волнуйся так. Ну, подумаешь, кроссовки испачкал. Это даже как-то недостойно — переживать из-за шмоток. Это, Стива, знаешь ли, вещизм и потребительство.
— Тебе, Кирюша, хорошо говорить, — не согласился Олег и возбужденно посоветовал Стиве: — Ты его заставь кровь языком слизывать!
— Слизывать? Пошел он! — с досадой воскликнул Стива. — Чтобы он мои кроссы своими сифилисными слюнями обспускал! Вот что теперь делать? Тебя, урод, спрашиваю! — И Стива раздраженно пнул Гарри посредине тела. — Что делать теперь будем?
— Чуваки, не бейте, я заплачу! — испуганно забормотал Гарри. Джонни, увидев, в какое дерьмо вляпался Гарри, стал на брюхе отползать к выходу, уже не заботясь о своей гитаре.
— Х...ль ты можешь заплатить, гега гребаная? Они на Шувакише две твои зарплаты стоят!
— Стива, а что такое «гега»? — заинтересовался новым словом Кирюша.
— Гегемон! — рявкнул Стива. — Они ж пролетарии оба! Эй ты, второй пролетарий, куда пополз? А ну ползи обратно!
Джонни засопел и в тихом ужасе пополз обратно.
— А я не согласен, — возразил Олег. — Какие же это пролетарии? Это же хиппаны, алкоголики и мужеложцы. Как же можно их относить к современному рабочему классу?
— А так и относить, — стал спорить Киря. — Рабочие же, сам слышал. Значит, пролетарии. Все они там хиппаны, алкоголики и скотоложцы!
— А вот и ошибаешься, — не соглашался Олег. — Рабочие могут быть разными. Одно дело — квалифицированный рабочий, например, на сборке космического модуля «Союз». Вот это действительно современный рабочий, представитель рабочего класса, настоящий гегемон! А если кто стружку из-под станка выгребает или говно из-под слона, да вечно пьяный, да еще педераст, то какой же он рабочий? Это люмпен-пролетарий, элемент, по большому счету, даже социально вредный.
— Вы заманали, философы, — вернул спорщиков к реальности несколько поуспокоившийся, однако по-прежнему смотревший на обувь Стива. — Лучше скажите, что с ними делать будем. И с кроссовками.
— Кроссовки помыть бы можно, — нерешительно включилась в разговор девка.
— А хиппанов бы в милицию, — столь же неуверенно высказался Кашин.