Неизвестно, что Гиммлер сказал фюреру, но в итоге Гитлер, чисто по-гегелевски, счел возможным и необходимым ни во что не вмешиваться. Пусть все идет так, как идет!
Загнанную в тупик ситуацию спасло то, что Геббельс всегда очень настороженно и ревниво переживал случаи успешного влияния на фюрера, особенно если успешное влияние исходило от Генриха Гиммлера. Тайное стремление рейхсфюрера сделаться преемником и, возможно, пойти на некое соглашение с Западом, чтобы ускорить уход Гитлера, Геббельс видел насквозь, хотя прямых улик у него не было. Гиммлер был изворотлив и хитер, как лис.
Рейхсминистр пропаганды Йозеф Геббельс был глубоко убежден, что действия Гиммлера постоянно дискредитируют фюрера в глазах всего мира, вместо того чтобы рисовать образ светоча. Именно Геббельс организовал разгромную публикацию в главной пропагандистской газете рейха «Фелькишер Беобахтер», которая спасла не только пилотов люфтваффе, но и меня вместе с ними.
Расставаться очень не хотелось, но Хелен — офицер, и надо незамедлительно выполнять приказ. Несмотря на то что я хорохорился, скрыть слабость, которая продолжала терзать тело после аварии, я не сумел.
Хелен лично расстелила постель в своей уютной спаленке, уложила меня в кровать, пожелала доброй ночи, словно трехлетнего мальчугана, поцеловала в щечку (хорошо, что не в лоб!) и ушла. Когда за окном стих звук автомобильного мотора, я мгновенно провалился в глубокий черный сон без всяких сновидений.
«Кипит в тебе бельчонка кровь, есть взлет, бельчонок, есть любовь!» Когда я пробудился, в голове у меня крутились именно эти строчки из той самой сказки в стихах, которую я читал для Хелен на Рождество.
В горах стояло великолепное утро. Вид из окна впечатлял своими холмистыми зелеными просторами.
Отец Хелен оказался мировым мужиком. Девушка из фирмы образцово прислуживала нам.
Мы пили вначале родниковую воду, затем кофе, а ближе к полудню снова перешли на баварский коньяк, которого у отца Хелен было, похоже, вдоволь. Праздничного торта оставалось еще много, а другой закуски нам не требовалось. Впрочем, когда девушка пожарила и подала к столу великолепные яйца и аппетитные охотничьи колбаски, мы приняли их восторженно.
Уплетая закуску, я не забывал интересоваться творчеством Эрика фон Горна. Неужели Геринг в самом деле хочет заполучить одну из его акварельных картин?
— Не только Геринг, молодой человек, но сам Гитлер ждет от меня такого подарка, а я, дурак, верю предсказаниям и упрямлюсь.
Художник, решительно отставив наперсток с коньяком в сторону, повел меня наверх по узкой винтовой лестнице. Мы очутились в уютном мезонине, выполненном явно во французском стиле.