— Ближе, но и немцы ближе к Слониму. Не сегодня так завтра они возьмут город. Тебе надо двигаться в сторону от немецкого наступления, а не навстречу ему.
— Ты уверена, что возьмут? У нас колоссальные силы.
— Пока что все складывается не в нашу пользу. Неужели не видишь?
— Кое-что вижу, но никак не могу поверить.
— Валера, дорогой мой, не спорь, скажи лучше, с тобой на границе выходил кто-нибудь на связь?
— Полковник Лычанов приезжал на приграничный аэродром.
— Значит, все-таки Лычанов!
— Я застрелил его.
— Застрелил?.. Жаль, но думаю, что его гибель удастся списать на немецкую бомбежку. Пусть заговорщики продолжают ждать.
— Какие заговорщики?
— Потом все узнаешь!
— Лычанов потребовал у меня орех.
— Какой орех?
— Каштановый.
— При чем здесь каштановый орех?
— В том-то весь фокус! У него был такой же, как у меня, оригинальный синтетический каштановый орех. В какой немецкой химической лаборатории их изготовили?
— Может быть, в той же Швеции по заказу.
— В моем орехе и орехе Лычанова были спрятаны половинки какой-то цифры. Мы раскроили орехи ножом и соединили половинки в цифру восемь, половинки подошли, как родные. Видимо, полоску в виде цифры в свое время чисто разрезал какой-то современный режущий автомат. После этого Лычанов рассказал, что заговорщики ждут отмашку, после чего товарищ Сталин будет смещен. Ума не приложу, о какой отмашке идет речь!
— Откуда у тебя секретный каштановый орех?
— Мне его дала лаборантка нашего завода Вера.
— Откуда она его взяла?
— Якобы от прадеда, он у нее был шаманом.
— Что за чушь?
— Тогда не знаю, может быть, я что-то напутал.
— Скорее всего. В таком случае выходит, что я недооценила Гофмана.
Елена решительно подошла к коченеющему телу майора и профессионально обыскала его. В следующую минуту она нащупала что-то в подкладке форменной тужурки, поверх которой был надет летный комбинезон.
Я достал перочинный нож и скоро, к своему великому изумлению, извлек из подкладки каштановый орех. В следующую минуту мы разрезали его и достали из его нутра бронзовую полоску в виде корявой цифры шесть. На полоске были выдавлены слова: «Германия была, есть и будет…»
Елена одобрительно посмотрела мне в глаза.
— Слушай, Валера, я ничего не знала о тайне ореха. Убрав Гофмана, я едва не сорвала операцию. Везучий ты, бельчонок!
— Похоже, он желал вывести меня не столько из любовной игры, сколько из шпионской. Неужели он делал вид, что ухаживал за тобой, а на самом деле подозревал тебя в шпионаже и полагал, что я заодно с тобой?
— Судя по всему, так оно и было.
— Что делать дальше?